Сержант Рэйборн.

– В кино, сержант, в недорогие кафе и рестораны. А еще в библиотеку.

"Встает! Но почему именно сейчас?"

– Когда? В какое время суток?

– Обычно после работы, сержант, то есть вечером. Но по выходным я чаще всего сидел дома, ведь в уик-энд везде куча народу.

– А торговые комплексы посещал?

– Да, они мне нравятся.

– Почему? – спросила Мерси, строго глядя на Колеску.

Он снова посмотрел на себя со стороны и заметил растущий холмик между ног. Колеску положил ногу на ногу и обхватил колено рукой. "Что со мной происходит?"

– Там большой выбор. К тому же есть где покушать, развлечься, отдохнуть. Товаров много. Если бы вы выросли там же, где и я, вы тоже считали бы американские супермаркеты и торговые центры настоящим чудом.

– А с женщинами ты там не знакомился? Не шел туда за этим?

– Никогда! Последние три года женщины меня не интересуют. Мне совсем не хочется наблюдать за ними или трогать их. Иногда у меня появляется желание просто поговорить с представительницей противоположного пола, потому что это помогает мне взглянуть на многое по-новому. Тогда я звоню моей маме или психологу, доктору Карле. Но с незнакомыми женщинами никогда не общаюсь. Ну, если только какая-нибудь девушка сама не начнет беседу.

– И что ты делаешь в таком случае?

– Я умею отлично слушать, – ответил Колеску.

Может, Мерси ему понравилась из-за своей необычности? Ведь она не похожа на типичную американку. Моросу казалось, что она видит его насквозь. Он еще сильнее сжал ноги, пытаясь скрыть возбуждение.

– Не сомневаюсь. Они болтают, а ты в это время присматриваешься, изучаешь их.

– Ну, так всегда бывает во время общения, разве нет?

– Да, если только ты не прикидываешь, насиловать тебе эту женщину или не стоит.

– Я так никогда не думал.

– Оставайся на месте!

Возбуждение нарастало.

– Не двигайся! – еще резче приказала Рэйборн.

– Конечно, сержант. Как скажете.

И снова нарастало! Колеску привлекал командный голос Мерси, ее власть и сила. Он испытывал инстинктивное желание подчиниться ей, будто она стояла перед ним в форме и с ружьем в руках. На Мерси был костюм американских полицейских, но Колеску представлял женщину-сержанта в устрашающей форме румынской государственной полиции.

* * *

Колеску показался Рэйборн самым странным парнем из всех, кого она когда-либо видела. И странность эта была какой-то неуловимой, размытой и неопределенной, как легкий бриз, предвещающий ураган. Мерси кивнула Хессу и подошла к нему:

– Начинай обыск. Я останусь с ним.

Посмотрев на Колеску через плечо, Хесс снова уставился на полки с яйцами.

– Будь всегда напротив него, – предостерег он Мерси. – Матаморос убивал собак ножом для колки льда.

– Пусть только попробует напасть на меня!

– Помни: злость слабого человека – самое страшное на свете.

– Да, учитель!

Мерси вернулась к Колеску. Он сидел на месте, повинуясь ее приказу, и выглядел каким-то мягким и округлым. Мерси показалось, что под майкой у него виднеется женская грудь. Лампа на потолке освещала его лысеющую голову. Трудно вообразить, что этот несчастный мог столь жестоко и хладнокровно убить Джанет Кейн, Лаэл Джилсон и Ронни Стивенс. Но он был довольно "компактным" и мог бы поместиться на полу за сиденьем водителя. Как и полмиллиона других мужчин в округе.

– Нужно кое-что уточнить, – сказала она Колеску.

– От такой привлекательной женщины я готов стерпеть все! – Он улыбнулся.

Мерси смерила его уничтожающим взглядом.

– Давай ближе к делу, слизняк! Еще один комментарий по поводу моей внешности, и я тебе задницу в два счета надеру!

Колеску вжался в кресло, испуганно кивая. Весь вид его выражал раскаяние.

– Ясно тебе, урод?

– Конечно, сержант.

Влажные и грустные глаза... Мерси вспомнила слова Камалы. Действительно похож на Похитителя Сумочек!

– Что ты делал три дня назад, в субботнюю ночь четырнадцатого августа?

Колеску посмотрел на Мерси с сожалением и вздохнул.

– Сидел здесь и слушал, как скандируют мои соседи. Я сразу хочу вам заявить, что люблю детей и никогда не обидел ни одного из них! А в ту ночь я сидел перед телевизором. В новостях показывали интервью со мной. Ко мне пришел один мужчина и представился адвокатом, а на самом деле он оказался репортером и снял меня скрытой камерой. Я вышел к толпе примерно в шесть утра, надеялся, что люди немного успокоятся. Потом в полдесятого, потому что крики не затихали. Так что, сержант, можете пойти и проверить. Они мои свидетели.

– Обязательно проверю. А третьего августа?

– Надо взглянуть в календарь. Он висит на стене, у телефона.

– Сиди. Я сама.

Колеску снова улыбнулся.

– Спасибо, сержант!

* * *

Хесс начал с кухни. Из гостиной до него доносились голоса Мерси и Колеску. В целом дом насильника выглядел довольно опрятно.

Тим по очереди выдвинул все ящички со столовыми приборами, открыл микроволновую печь и духовку. Никакого ножа для колки льда. Внутри духовка и печь были чистыми. Хесс на несколько секунд включил кран. Затем нагнулся и посмотрел, что лежало под раковиной. Обнаружил лишь мусорное ведро, различные горшки, средства для мытья посуды и сантехники, щетки и губки. Никаких крышек, похожих на ту, что нашла Мерси.

Холодильник был забит продуктами. В морозильнике Хесс увидел полупустые пакеты с замороженными овощами, мороженое и гамбургеры.

Маленькая ванная комната была, пожалуй, наименее чистым местом в квартире. Вешалки для полотенец запылились, а стенки унитаза покрылись ржавчиной.

Хесс поднялся наверх и вошел в спальню. Колеску спал на небольшой аккуратной кровати, застеленной коричневым пледом, контрастирующим с белоснежными подушками. На стене висел плакат с изображением ярко-желтой машины "шелби-кобра" с открытым капотом, под которым блестел большой хромированный двигатель. Тим сразу вспомнил, как в юношестве увлекался автомобилями и его комната пестрела подобными картинками. В нижнем углу плаката виднелась надпись: "Автомастерская Прэта".

Яйца без внутренностей. Предмет украшения.

Машины без внутренностей. Предмет ремонта.

Тела без внутренностей. Предмет чего?

Хесс невесело усмехнулся собственным ассоциациям и раздвинул створки шкафа.