Васиэль задумчиво нахмурился.

– Сказать формой – не скажу. Ее можно воплотить любую, и станешь тем, кем ты себя видишь и чувствуешь, поэтому и есть перебежчики. Скорее, мы разнимся идеями, желаниями, целями. Демоны все или почти все живут во славу себя в любом своем проявлении, будь то род, кровь, власть или земли. А небожители на благо других. Хотя, конечно, и здесь бывают исключения.

– Н-да, исключения бывают, заметила, – кивнула я и перевела разговор на интересующую меня тему: – Так, значит, здесь у меня тоже есть нормальное, живое тело?

– Конечно! И оно, если ты захочешь, будет испытывать жажду, голод, наслаждение. Может создать из небытия новую жизнь и может умереть, только если кто-то заставит его это сделать. Здесь нет смерти от болезни или от старости, возможно, поэтому ее никто не боится. Короче, если тебя никто не развоплотит, ты сможешь жить вечность. Конечно, если захочешь. Есть еще обряд Мечей, я тебе о нем уже говорил, своего рода шанс, чтобы начать все с нуля в мире смертных. – Васиэль усмехнулся. – Некоторые уставшие от вечности небожители и демоны так и развлекаются, раз за разом проживая жизнь на Земле.

– Обалдеть! Как много интересного я узнала!

– Не обольщайся! У каждого из нас миллион своих версий и идей по поводу бытия. Я тебе высказал лишь те мнения, с которыми согласен.

– Ну вот! Опять думать, как все устроено на самом деле!

– Зачем думать? Живи! Постепенно ты придешь к своей теории мироздания. А то, как оно устроено на самом деле, знает только Вседержитель, но никому не говорит.

– А ты ЕГО видел? – не удержалась я от вопроса.

– Достаточно того, что я чувствую ЕГО в каждом миге своего существования. Потому что не бывает настолько точно рассчитанных случайностей, из которых и состоит наша жизнь. Да и не случайности это вовсе… – Он притянул к себе кружку и одним глотком ее осушил. – Я последние лет двадцать думаю над тем, какой смысл несет в себе моя опека над тобой. Какой урок я должен вынести? Чему научиться? Но мысль о том, что все это череда случайностей, меня не посетила ни разу. Вот так-то, девочка! Пей свой кофе.

Слушая его как завороженная, я словно очнулась и уставилась на чашку, исходящую ароматом кофе.

– Но…

– Ты, кажется, хотела именно этот напиток?

Уже не зная чему удивляться, я молча глотнула невероятно вкусный, крепкий кофе, такой, какой мне удавалось приготовить только в редкие моменты моей жизни, и отставила миниатюрную, с голубыми цветочками чашку. Кажется, такая была в мамином праздничном сервизе…

Ностальгия захлестнула душу.

Все-таки жизнь не такая плохая штука!

Тут с ветром до меня донесся нежный голосок, напевающий что-то беспечное. К нему присоединился еще один, и еще. И какое-то неземное счастье опутало меня, заставляя сердце биться быстрее. И пришло понимание, что все получится. Все будет хорошо! Все будет правильно.

А когда голоса стихли, мне еще долго казалось, что звуки этой песни кружатся вокруг меня.

– Как красиво! – Я сморгнула невольные слезы. – А кто это поет?

– Мир. Все мы. – Васиэль так по-доброму мне улыбнулся, что я залюбовалась. – И ты пела. А вообще, это еще одна загадка этого мира – Слава. На этот раз полуденная. Говорят, только в Славдале можно действительно услышать Славу. – Он поднялся. – Ладно, раз обещал, нужно идти. Скоро откроют переход. Пойдем, я отведу тебя домой.

– Не волнуйся, Вась, я прекрасно помню дорогу в твою комнату. Я доберусь. Только пока хочу побыть здесь. Можно?

– Хорошо, – благосклонно кивнул Васиэль. – Я надеюсь вернуться к вечерней Славе, но, если нет, к полуночной точно вернусь!

– Да не волнуйся ты так, что может со мной случиться в Лазури…

– Ну вообще-то да. – Махнув на прощание рукой, он быстро зашагал по аллейке и скрылся за поворотом.

– …подумаешь: сожгут или утопят. С таким-то выбором – грех бояться! – закончила я мысль и залпом допила остывший кофе.

Элекзил

Слава. Каждый раз не похожая ни на что. Чудо этого мира. На этот раз дневная.

Я лежал в каморке на душистой соломе, закинув руки за голову, и… кажется, плакал?

Ну а как назвать эту соленую жидкость, щиплющую мне глаза?

Словно поймав себя за совершением чего-то мерзкого, я зло вытер кулаками щеки.

Подумаешь! Верещание ангелов. И это предстоит вытерпеть еще три раза. Кошмар! Поскорее бы прошел этот день и наступило утро.

Прошлую ночь я тоже просидел в этом подвале. Сна не было ни в одном глазу. А утро началось с того, что пришел крылатый и поинтересовался, хочу ли я чего-нибудь.

Я всего лишь попросил меня отпустить. Ангелочек долго соображал, можно ли удовлетворить мою просьбу, и, наконец решив, что это пожелание не входит в стандартный перечень необходимых услуг, обиженно скрылся за дверью.

Затем на некоторое время обо мне забыли, но все когда-нибудь заканчивается, и мой вынужденный отдых – тоже. Лязгнул засов, и в каморку вошел архангел.

– Прошу следовать за мной. – Смерив меня заинтересованным взглядом, он развернулся и в ожидании остановился на пороге.

Пришлось вставать.

Выйдя в коридор, я увидел чуть дальше распахнутую дверь. Ту, к которой подходил вчера.

– Проходи. Тебя ждут. – Мой провожатый жестом пригласил меня войти.

Ну да. Как и оказалось, это была клетка отца. Помимо него в ней меня ждали еще два архангела.

Когда я вошел, на его лице не отразилось и тени эмоций. Равнодушно посмотрев на меня, он снова стал рассматривать сад, виднеющийся в решетку окна.

– Вереций! – окликнул его один из архангелов. – Подтверждаешь ли ты, что этот демон является одним из тех, кому ты помог бежать? Советуем отвечать честно, ибо мы сразу почувствуем ложь.

Отец смерил говорившего холодным взглядом:

– А если я скажу, что это не так, вы его отпустите?

Холеное лицо архангела искривила усмешка.

– Увы, он утверждает обратное и очень хочет отправиться на казнь вместо тебя. Поэтому, так как нашелся тот, кто тебя заменит, ты можешь воспользоваться правом и уйти.

– Что ж, я воспользуюсь правом, чтобы остаться!

Крылатые переглянулись.

– Но мы предоставляем тебе свободу! А этого демона казнят завтра на рассвете вместо тебя.

– Я не хочу такой жертвы, поэтому отпустите этого мальчика. Завтра на рассвете я сам встречусь со своей судьбой.

– Увы. – Архангел развел руками. – Мы не можем отпустить его. Еще ни один преступник не сбегал от правосудия Правления Лазури. Но тебе я повторю: ты свободен. Уходи. Поселись в каком-нибудь городке и живи простым перебежчиком.