Еду леди принимала лишь из рук Тоба, говорила только с ним, и со всеми теми ежедневными потребностями, что она испытывала, ей помогал справляться только он.

По ночам леди привязывали к Тобу и к дереву веревками, что сир принес из какой-то деревушки, встреченной по пути. Оттуда же он притащил двух кур со сломанными шеями и ворох одежды и простыней.

Тоб спросил, каким образом ночью мужчина смог добудиться до крестьян и не схлопотать за такое, да еще и обзавестись добром без денег. Рыцарь отмахнулся от него:

– Им это не так нужно, как нам.

– Ты мало знаешь о нашей жизни, – возмутился юноша и понял, что скорее всего благородный человек оказался вором и забрал то, что хотел, просто так. – Ты плохо поступил! Вы все так поступаете! Очень плохо. Так нельзя – мы стараемся, мы работаем, мы отказываем себе в излишествах ради необходимого. А потом появляется сильный человек с мечом и в железе, угрожает и забирает что хочет. А если таких людей толпа, то они творят ужасные вещи!

– Тише! И почему тебя волнуют незнакомые люди? Лучше разберись с птицами, а я пока посмотрю, что полезного я прихватил.

– Так это не все? Дык нельзя так! Это ж не по-людски! – Поначалу крестьянский сын хотел швырнуть кур в мужчину, но, во-первых, боялся его, а во-вторых, уж очень живо представил себе похлебку. – Я думал, что ты лучше!

– О, Тоб, полно. Я запомнил этих крестьян и их дом. Как доберемся до места, мы с братьями отправимся к ним и принесем подарки. Вернем им десяток кур, а может, и два. И хорошей одежды, и новые топоры. Да и дом подлатаем. Хорошо? Это тебя устроит?

– Не брешете?

– Нет. Не могу я сейчас отплатить им, но не забуду сделать это после. Иди лучше леди закутай, продрогла она совсем, гляди, как трясется.

Слова сира принесли некоторое облегчение.

Тоб не желал портить жизнь людям с судьбой, как у его семьи. И очень радовался, что ошибся на счет Зэурана. Главное, чтобы те крестьяне, которые, не соглашаясь, поделились с ними едой и теплом, пережили те циклы, что потребуются троице, чтобы добраться до Его Величества, а рыцарям – чтобы добраться до деревушки.

Через пару дней мужчина так же выкрал еду и одежду у других крестьян – тряпье было еще влажным, и Тобу пришлось вставать с солнцем и развешивать его, чтобы просушить, а после заниматься этим еще и днем, когда они останавливались отдохнуть. Больше к разговору о возмещении не возвращались, рыцарь заверил, что запоминает все деревни и дома, и юноша решил не действовать на нервы.

Во время очередного вечернего привала сын крестьянина услышал шум. Зэуран начал тушить пламя, но было поздно.

На их костер, словно красивые белокрылые насекомые, налетели люди.

– Куда путь держите, уважаемые? – спросил один из них, когда разношерстная толпа без лошадей окружила небольшой лагерь. У них у всех было оружие – у кого топоры, у кого дубины, а у пары и вовсе можно было разглядеть мечи на поясе. Они не были похожи на королевских рыцарей или воинов – большая часть их вышла из лесорубов и землепашцев, Тоб уже успел научиться различать людей, большая часть жизни которых прошла вдали от городов. У некоторых были руки совсем другого цвета или в пятнах, что даже при слабом свете можно было рассмотреть – кожевники, а двое с луками, скорее всего, были охотниками.

– Путешествуем мы. Семьей. – Рыцарь старался держаться уверенно, Тоб видел, как тот взял украденный топор, лишь заслышав приближение, еще до тушения костра. Сам юноша испугался и только крутился на месте, не зная, куда и бежать.

– А чего ж дома-то не сиделось? По темноте опасно нынче ходить.

– Так всегда ж опасно было, – согласился рыцарь.

– И зачем отправились-то, на ночь глядя?

– Так мы ж с утречка двинулись в путь. Далеко нам. Родич мой в трех днях пути отсюда живет, к нему идем.

– Говор у тебя больно уж не наш. Да и не городской. Уж не из замка ли сбежали?

– Да куда там? В молодые-то годы я служил при лорде-то, да то ж давно было.

– А это кто? – на Тоба дубиной указал невысокий мужчина. Его штаны заканчивались под внушительным животом, а голый торс прикрывал лишь ремень, вероятно от сумки, которую юноша никак не мог разглядеть.

– Сынок мой. Тобом зовут.

– А ты сам-то кто будешь?

– Зэр я, любезные.

– Так ты, поди, не только с сыном-то путешествуешь. Вон там, я вижу, накрытый кто-то выбраться все пытается. – Главарь двинулся к Даффе, которую предусмотрительный рыцарь приказал Тобу накрыть всеми покрывалами, что тот найдет.

У крестьянина сердце забилось так часто, что он испугался за свою жизнь.

– О, да это ж девка!

– Какая это девка? Женщина, да и не уродина. Жена, что ль, твоя?

– Да, милейшие, жена. Она самая. Я прошу вас, не пугайте ее, ей и без того не сладко пришлось.

Мужчина поднес ближе к Даффе факел.

Леди села, притянув колени, и начала перебирать тряпки, словно желала в них найти что-то важное. Она настолько увлеклась процессом, что не обращала внимания, когда к ней обращались.

– А чего это она у тебя привязана к дереву?

– Больная она. К лекарю, что у родича-то рядом обитает, и везем.

– А чем больна?

– Да детей мы потеряли, Бог Мучений на нее, верно, проклятие свое наслал. Душой страдает, знамо. Наш знахарь не помог.

– Душой, значится. А телом-то, я гляжу, Боги эти ее не обделили. Да и лицом тоже.

Тоб видел, как Зэуран перехватил рукоять топора. Глупый, неужели ж он не понимает, что со всеми один не справится? Тоб мог драться разве что со своими ровесниками, да и то – руками, без оружия, и сейчас ничем бы не смог помочь рыцарю.

– Не трогайте ее! – закричал ученик лекарей. – Ежели замерзли, садитесь к костру. Мы ничего дурного не делали ж, мы пойдем…

– О, а ты говорить умеешь. А я уж было подумал, немой. Вы двое можете идти, куда там направлялись, а ее мы с собой заберем.

– Нельзя ее! – Сир Зэуран хотел удержать Тоба, но тот увернулся и направился к Даффе. – Больна она ж, отец верно сказал. Отпустите нас, нет ничего у нас. Птицы немного осталось – берите, а нас не трогайте!

– Да на что нам твоя птица? У нас и самих еды хватает. А женщин нам на пути мало встречается. Вы двое нам на кой сдались? Собирайте вещи да убирайтесь куда желаете, держать вас не станем.

– Мы без нее никуда не пойдем! – Рыцарь поднял топор, и все вокруг выхватили оружие. – Я вас по-доброму прошу, не лезьте к ней. Говорю ж, больная она – ее и так уж Боги обидели. Неужто сострадания в вас ничуть нет?

– Не хотите уходить, значит, смотреть будете. А после здесь и похороним. Подержите этих двух, чтоб не мешались да под ногами не путались.

Главарь схватил Даффу за плечо, но она даже не посмотрела на него. Его люди бросились к рыцарю и Тобу, и если юношу они схватили в два счета, то сир оказал достойное сопротивление и орудовал топором, словно с рождения обучался управлять им. И все же, сколь бы ранее искусен ни был Зэуран, против целого вооруженного отряда он мало что мог сделать. Его ударили сзади, и мужчина упал. Однако, даже когда на него навалились, продолжал брыкаться.