«Будь ты моей женой, сучка, — подумал ир-Силэйн, склоняясь в галантном полупоклоне в ответ на чарующее изумление прелестной дамы, ахнувшей при виде неожиданного подарка, — я бы тебя удавил этими жемчугами! Но ничего, ничего. Никто не вечен, даже лорд-секретарь».

Ожерелье мягко мерцало в изящных лапках беглой леди. Ее спутник, щуплый чернявый тип, по виду — шурианский полукровка, брюзгливо скривил губы и что-то сказал вполголоса, но леди Конри лишь задорно рассмеялась в ответ и воскликнула:

— Не будьте таким занудой, дорогой мой! Это так символично! Семнадцать черное! Ва-банк!

Колесо все крутилось и крутилось, шарик катился и катился… Ир-Силэйн не стал смотреть, что будет дальше. Его поручение было исполнено.

Обидно, конечно, солидному деловому человеку быть этаким курьером на побегушках, пусть даже и у самого лорда Конри. А уж секретность развели — о! А дело не стоит пустой раковины из-под устрицы. Всего лишь передать этой распутной бабенке дорогую побрякушку от тоскующего супруга. Кэйд ир-Силэйн ни за что не стал бы тратить свое время на такую ерунду, если бы его не обязали те, кто вскоре будет править Архипелагом. Большие люди с большими деньгами, которые очень недовольны косными обычаями детей Морайг. Проклятье, да любой нищий прапорщик или мичман считает, что он до сих пор вправе обратиться к человеку, способному купить тысячу таких вечно голодных вояк с потрохами и семействами, — «Эй, ты!». Мы же не во времена княгини Лэнсилэйн живем, господа, чтобы терпеть подобное! Значит, нужно изменить правила игры. Где бы оказались все эти князья и эрны без денег? По какому праву они смеют тратить их на безделушки и всякую голозадую мразь, вроде дикарей с Тэлэйт? Ох, эта Шанта! Бездонная яма, в которую утекают целые состояния. А Вилдайр Эмрис, словно обезумев, вводит все новые налоги на содержание своих ручных гадов. И добро бы всех обдирал, так нет же! Ему подавай шерсть с самых лучших овец…

«Дети Кинэйда» обещают все изменить. Ролэнси без «священных особ» и бешеной стаи прожорливой солдатни. Это будет прекрасно. Лучшая власть из возможных — власть лучших людей, умеющих считать деньги…

Замечтавшись, ир-Силэйн даже не заметил, как допил свое вино. Делать ему в игорном доме было, в общем-то, уже нечего, и финансист, чуть покачиваясь, стал пробираться к выходу.

Элайн леди Конри проводила покидающего игорный дом ролфийского посланца нежной улыбкой и склонилась к уху своего спутника:

— Подумать только, какой самодовольный и неприятный тип. И наверняка умный. Не следует ли вашим друзьям заняться его персоной?

— Когда?

— Сегодня. — Беглая супруга лорда-секретаря перебирала в пальцах жемчужины, будто пересчитывала. — Сейчас. Полагаю, вам это понравится. Он же все-таки ролфи.

И рассмеялась мягким воркующим смехом, словно только что очень удачно сострила.

— А… прочее? — очень тихо спросил мужчина, делая знак официанту, чтобы тот приблизился.

— Три. Семнадцать. Двадцать один. Секретное слово — «Мэрид», — леди Конри приложила жемчуг к запястью, любуясь. — Не сомневайтесь, друг мой, никогда не сомневайтесь во мне. И не забудьте про мою долю, — она легонько стукнула его по плечу сложенным веером. — В прошлый раз я простила вам вашу рассеянность, но не станем делать из этого привычку, мой милый Бэхрем.

— О, миледи! — горячо, пожалуй, даже излишне импульсивно для полукровки, которым он казался, воскликнул тот и быстро огляделся. — Прошу вас, без имен.

— Ха. — Женщина усмехнулась и посмотрела на него сквозь тонкое стекло бокала. — Трусость вас совсем не украшает. Дело, которое вы избрали, требует большей отваги, разве нет?

— Миледи, — насупился названный Бэхремом. — Трусость или нет, но мне вовсе не хочется оказаться в лапах лорда-секретаря. Вы не представляете себе… о…

— Как раз я-то представляю. — Дама подставила бокал для новой порции вина. — Ну, будет, будет. Вы же не обидитесь на мои необдуманные слова, милый, милый Бэхрем? Мы ведь с вами добрые друзья, и цель, которая нас объединяет, важнее всех обид мира. О, я вижу одного из ваших друзей. Полагаю, это означает, что о господине ир-Силэйне можно больше не волноваться. Быстрота ваших бойцов вызывает мое искреннее восхищение.

— Нам тоже следует поторопиться. Чем быстрее я покину Индару, тем лучше. Вам потребуется сопровождение, дорогая Элайн?

— Нет, благодарю вас. — Она показала глазами на двух широкоплечих и мрачных господ, угрюмо следящих за кружением шарика на рулетке. — Я предпочту обойтись собственным эскортом.

— Как угодно, миледи. В таком случае позвольте откланяться.

— До нашей следующей, столь же плодотворной встречи, милый друг, — Элайн протянула руку, благосклонно позволив запечатлеть прощальный поцелуй на кончиках пальцев.

Но, прежде чем уйти, мужчина вдруг спросил так негромко, что леди Конри пришлось напрячь даже тонкий ролфийский слух:

— Скажите, миледи… а вам-то зачем все это? Почему вы…

— А! — Она вновь рассмеялась. — Я все гадала, когда же вы решитесь спросить! Все очень просто, дорогой мой. Я хочу стать княгиней. Однажды у женщины получилось возглавить ролфи, получится и во второй раз. Только — тс-с! — улыбаясь, Элайн приложила пальчик к губам. — Это страшная тайна.

* * *

«Я буду хранить ее даже после смерти!» — К успокоенному и обласканному «кузену» после шутливого признания Элайн вернулась природная шурианская пылкость. Чуть ли не стихами заговорил и ручку на прощание целовал чуть дольше положенного. Поэт и бунтарь, ха! Как романтично.

Леди Конри, утомленная событиями вечера, уютно подобрав под себя ноги, грелась у камина и рассеянно перебирала жемчужины. Черный жемчуг для черной волчицы. Муженек тоже всегда пытался быть этаким романтиком — то цветочки, то брошка, то стишата, годные разве что на растопку. Женщина презрительно выпятила губу и уронила драгоценную безделушку на ковер. О Мать Морайг, неужто вокруг нее всегда будут ошиваться одни лишь поэты? Это проклятье такое, что ли? Жемчуг вместо короны!

— Ты бы еще шляпку мне прислал, Конри, — фыркнула она. — С перьями. Или веер. Подзаборный пес!

Тогда, в Эйнсли, когда Элайн выбирала между Рэналдом Конри и Сэйвардом Кэдвеном, ей казалось, что выбор очевиден. И то, что случилось потом, вроде как подтвердило, что юная эрн Дагэйн предпочла наиболее подходящего поклонника. Лучшего друга ее избранник предал, поколебавшись для приличия минуты три. Но не успела Элайн возрадоваться — вот, наконец-то то, что надо! — как ее постигло разочарование, и весьма жестокое. За несколько лет брака она добилась, чтобы муж любил ее и боялся, но стоило лишь намекнуть ему на некие возможности, как леди Конри мгновенно поняла — Вилдайра Эмриса он любит и боится гораздо сильнее. Разве пес — пара волчице?

«Все-таки придется все делать самой», — призналась Элайн своему отражению в зеркале и, не мешкая и не колеблясь, оставила Конри скулить у порога Вилдайра и выпрашивать милостей внука узурпаторши Лэнсилэйн и желтоглазого урода Эмриса. Тьфу!