— Вот и все. Теперь не страшно. — шепчет он и гладит меня по голове.

Успокаивает. Обнимает согревая теплом своего тела и вселяя уверенность, что с ним я в безопасности. С ним нет страха.

Его горячие ладони перемещаются от моей спины к лицу. Он зажимает мою голову и смотрит. Я наконец, открываю глаза. На ресницах капельки слез и они мешают видеть картинку ясно. Но я понимаю, что он беспокоиться. А еще вдруг чувствую то, что выводит из ступора. Его желание.

Скатываюсь с него под мужской вздох. Но не рискую встать и уйти. Просто сажусь под сосной и наклоняю голову, обхватив ее обоими руками. Не знаю почему, но вдруг я начинаю рыдать. Может сказался стресс из за боязни высоты. Может то, что он внезапно опять ворвался в мою жизнь и это его признание. А может просто жалею себя и свое разбитое сердце.

Нет я не плачу. Я рыдаю громко и горько. Слезы крупным градом катятся по щекам и падают на землю. Сердце колотиться в бешеном ритме и пульс закладывает уши.

— Ну что ты! Все хорошо! Все позади! — обнимает меня Глеб сидя на коленях у моих ног.

— Ничего не хорошо! Глеб! Я любила тебя и люблю! Я не смогла забыть и выбросить из головы, тебя! Я старалась, но как, когда рядом есть то, что напоминает о тебе. Как забыть человека, который разбил сердце и подарил самый лучший подарок на память? Да я смотрю на него и вижу тебя, Глеб! Твой сын, это мини копия тебя! — рыдаю я.

— Алис, что ты сказала! — трясет меня за плечи мужчина. — Повтори!

Я поднимаю заплаканные глаза и вижу удивление, не понимание и надежду в его глазах. Вижу что он ждет.

— У тебя есть сын, Глеб! — выдаю глядя прямо в его глаза. — Когда ты исчез и оборвал все связи ничего не объяснив, я поняла, что беременна и поэтому уехала в Грецию. Я не могла жить здесь. К тому же никто не знал, кто отец моего ребенка.

— Значит ты родила мне сына! Но почему? Почему не сказала?

— Как я могла сказать, если ты пропал. И еще это сообщение. Ты ясно дал понять, что я всего лишь эпизод и все кончено! — горько усмехнулась я.

Глеб вновь обнял меня. Так крепко, словно хотел сделать частью себя. Словно не хотел отпускать. А мне было хорошо и легко. Тяжелый груз свалился с моих плеч. Я наконец, освободилась от тайны, что скрывала три года.

— Прости! Прости меня за то, что не разобрался! Прости за глупую ревность, что ослепила и разрушила нашу любовь! Я не вправе требовать, вновь дать мне шанс. Но я умоляю. Не отталкивай меня. — шептал мне любимый.

— Я не могу этого сделать, не в силах. Я все еще очень люблю тебя. — отвечаю и вновь мы смотрим друг другу в глаза.

— Когда в тот вечер ты ушла, я понял свою ошибку. Я осознал, что сам виноват во всем. Я долгое время был слеп и винил тебя в своей беспомощности. Но это не так. Потом позвонил Гусарову и его чудо доктор поставил меня на ноги. Я решил начать все с начала. Я люблю тебя!

Его губы мягко касаются моих. Он целует трепетно и нежно. Прогоняя мои страхи и сомнения, прогоняет грустные воспоминания, стирая три года мучений.

Постепенно наш поцелуй становиться все более жарким и требовательным. Я перебираю его волосы, а он гладит мою спину. Мы цепляемся друг за друга и тонем в порыве нашей страсти. Стон из моего горла тонет в его дыхании.

Глеб отстраняется и поднимается на ноги. Ловко подхватывает меня на руки и несет к домику. Улаживает на полати покрытые старыми одеялами и тут же оказывается рядом.

И опять мы сливаемся в нашем поцелуи. Мы не можем и не хотим сопротивляться тому, что между нами. Мы наслаждаемся вновь обретя друг друга и нашу любовь.

Одежда становиться не нужной и летит в разные стороны. Я касаюсь обнаженной кожи любимого и сгораю от желания быть часть его самого. Я хочу его и дрожь от нетерпения пронзает все тело.

— Люблю тебя! — шепчет он и оказывается там, где я давно жду его.

Давно забытое чувство проникает в кровь и разливается сладким коктейлем из любви, нежности и страсти. Я ждала этого, мечтала. Сколько долгих ночей я вспоминала нашу первую встречу, наш первый поцелуй и нашу близость. И вот он вернулся, ворвался в мою жизнь и опять я чувствую себя самой желанной женщиной. Я живу и радуюсь рядом с ним. Только он способен расправить мои крылья и заставить парить над землей. Только он, мой любимый мужчина.

30

Как бы не было нам хорошо вдвоем в этом лесном домике, но вернуться к реальности все же надо. Во первых я должна познакомить их с сыном и моими родителями. Во вторых решить, что же дальше.

Глеб на этот счет был настроен решительно. ЗАГС и переезд в его дом в Питере. Я же разрывалась между городом где все мои родные люди и городом, где тоже родные люди. Да, да! Мама Глеба стала для меня родным человеком. Мне нравилось ее умение видеть то, чего не видят другие. Нравилось как легко она может добиться своего. Андрей Куликов в шутку называл ее генерал в юбке. Да твердый характер и в прям мог сделать ее командующей армией.

Но отца еще не выписали из клиники в Германии. Он проходил там реабилитацию Я хотела увидеть его и немного побыть рядом. А еще хотела чтоб они с мамой больше не пережевали, что мой Ромка растет без отца. А когда увидят Глеба, сразу поймут, что он его сын.

— Милая! — обнимал меня за плечи Глеб, когда мы ждали возвращения дяди к хижине. — Мы не на Аляску уезжаем. Помнишь я мотался к тебе? Поэтому мы будем навещать твоих родителей. Я же хочу чтоб мама понянчила нашего сына. Да и я много пропустил в его жизни.

— Глеб! — вздохнула я понимая, что где то он прав. — Я все понимаю и не хочу лишать сына возможности общения с Ангелиной Анатольевной. Но это сложно. Я конечно жила три года в Греции, но я очень скучала по ним.

— Я думаю мы можем позвать их к нам. Дом большой, места всем хватит. — предложил