Рафаэлла тараторила без умолку, засыпая слегка ошалевшего доктора то вопросами, то объяснениями, то мало относящимися к делу рассказами. Оля ощущала, как сила Разума соратницы незаметно воздействует на старого врача, отвлеченного потоком непрерывной болтовни. Рафаэлла говорила вроде и по делу, и в то же время нет, но с каждой секундой собеседник слушал ее все внимательнее, быстро проникаясь дружелюбием и пониманием. Спустя пару минут врач наконец сумел вставить слово в ее нескончаемый монолог, но к тому моменту он уже был полностью на стороне своей эффектной гостьи.

– Я не вижу никаких причин, которые не позволили бы Ольге покинуть стационар, – заявил он. – Я сейчас же выпишу ее на амбулаторное лечение, если вы обещаете соблюдать мои рекомендации.

– Клянусь! – выпалила Рафаэлла с самым серьезным видом. – Мы сделаем все, что потребуется!

– Сейчас ей требуется покой. И поменьше нервных потрясений! – старый врач недовольно нахмурился. – Если к ней опять заявятся господа из Академии наук, гоните их взашей! Никаких посетителей, не являющихся близкими друзьями, только отдых и восстановление. Через неделю придете ко мне на осмотр, если все будет в норме, я допущу ее до занятий в школе. Поэтому все формальности через неделю, не раньше! Вы меня поняли, Анжела?

– Да, доктор! – заверила его черноволосая красотка. – Я никого к ней не подпущу! – Она протянула Оле сумку: – Зая, собирайся! Мы привезли тебе одежду, остальное ждет тебя дома! – И вновь обернулась к доктору: – А что это за люди из Академии наук, о которых вы упомянули? Что-то важное?

– Наоборот! – недовольно изрек старый врач. – Сначала телефон главврача чуть не оборвался от звонков из высоких кабинетов, все торопились выяснить состояние ее здоровья, особенно психического, словно все знают нечто, чего не знаю я! Потом позвонили из министерства и потребовали провести ей психиатрическое освидетельствование в специализированном стационаре. Теперь еще эти двое, из Академии наук! Явились, чтобы сообщить пациентке трагические известия, но с порога заявили мне о ее плохой наследственности! Как будто я не умею читать медицинские карты или не проработал в медицине почти сорок лет!

– Чинуши везде одинаковы! – поддакнула ему Рафаэлла. – Снобизм, некомпетентность и зашкаливающее самомнение! Никакой заботы о людях, только болтовня и коррупция! – Она обеспокоенно посмотрела на доктора: – А что за освидетельствование?

– Необходимая формальность, – старый врач полностью находился под ее воздействием и охотно отвечал на вопросы: – Вы наверняка в курсе печальной судьбы отца Ольги. Ольга, как дочь, является носителем его генетики, и существует определенный риск того, что психические расстройства могли передаться ей по наследству. Ранее подобных патологий у нее выявлено не было, но незадолго перед трагедией она попала в больницу с серьезным нервным перенапряжением. Пребывание в коме вызвало не только большую потерю веса, но и серьезные гормональные изменения, на которые накладываются переживания о гибели матери. Поэтому освидетельствование действительно нужно пройти. Необходимо убедиться, что после стольких потрясений у Ольги не проявятся агрессивно-суицидальные наклонности. Если выявить проблему на ранней стадии, то можно не допустить повторение ужасной трагедии, случившейся с ее отцом.

– Это действительно ужасно, – горестно вздохнула Рафаэлла, не отрывая от старого врача пристального взгляда. – Вы совершенно правы, доктор, мы так вам благодарны! И в точности выполним все ваши рекомендации! А с ее отцом все очень плохо, да? Шансов нет?

– То есть как? – на мгновение в глазах врача мелькнуло нечто вроде смеси удивления с непониманием, но вызванное Рафаэллой острое желание поделиться информацией тут же пересилило: – Вы разве не в курсе? Он покончил с собой несколько лет назад. Прямо в палате психиатрической лечебницы. Ночью лег спиной к камере видеонаблюдения и сначала разгрыз рукава смирительной рубашки, а после перегрыз себе вены на обеих руках. Ночной охранник не сразу заметил кровь, и когда в палату ворвалась реанимационная бригада, было уже поздно. Согласно истории болезни, никто не ожидал от него такого поведения, потому что до этого он вел себя предельно агрессивно по отношению ко всем, кроме себя, и не демонстрировал подобной гибкости.

– Ужасно, просто ужасно! – Рафаэлла скорбно покачала головой. – Неудивительно, что мама с папой не стали рассказывать мне эту историю! Но я уверена, что с Оленькой все в порядке! Она всегда была адекватным ребенком, хорошо училась, ни с кем не конфликтовала и не склонна к дурным привычкам! Обещаю, мы создадим ей все условия! Скажите, доктор, куда и когда нужно приехать на это освидетельствование? Мы обязательно его пройдем, это в наших интересах!

– Я жду Ольгу на осмотр через неделю, – старый врач не обращал внимания на собирающуюся Олю. – До того момента я назначаю ей полный покой. На осмотре я смогу сообщить вам подробности относительно психиатрического освидетельствования. Пока у меня нет информации, какая именно клиника будет заниматься Ольгой. Жду указаний от главврача, а он находится на связи с министерством. Вы оставили свои контакты в документах на выписку?

– Обязательно! – Рафаэлла выхватила откуда-то ультрамодный смартфон. – На всякий случай, дайте мне свой номер, доктор? Мы можем позвонить вам, если Оле потребуется консультация?

– Звоните в любое время, – старый врач продиктовал ей номер телефона. – Как только мы определимся с клиникой, я сам с вами свяжусь! А теперь прошу меня простить, мне нужно продолжить утренний обход!

С этими словами доктор покинул палату. Рафаэлла проводила его взглядом и обернулась.

– Интересные выяснились подробности, – произнесла она.

– Я впервые все это слышу, – Оля закончила одеваться и аккуратно сложила в пакет свою больничную пижаму. Ее изготовили на базе, туда она и вернется. После того как Оля покинет палату, в больнице не останется никаких следов, только записи в медицинских бумагах. – Но я уверена, что здесь не обошлось без чужаков! Нужно наведаться в психбольницу, где держали отца!

– Наведаемся, – согласилась черноволосая красотка, – как только закончим с твоим переселением. – Она прислушалась к своему браслету: – Здесь все. Можно уходить.

Обе девушки вышли из палаты и направились к лифтам, заставляя проходящих мимо мужчин-медиков невольно оборачиваться им вслед. На выходе из здания больничного корпуса к ним присоединилась Чикита.

– Мы здесь закончили, – сообщила она Оле. – Никто не вспомнит ничего лишнего. Только то, что указано в истории болезни. Я поставила на бумаги сигнальную метку. Как только кто-то начнет с ними работать, ты об этом узнаешь. Электронную копию мы уничтожили, так наживка сработает эффективнее. Можно уезжать.

К крыльцу больницы подкатил популярный в состоятельных кругах спортивный внедорожник, и девушки уселись внутрь. За рулем оказался Риккардо в модной сорочке и форменных штанах. Такая форменная куртка лежала на заднем сиденье, и Оля разглядела часть надписи на размещенном во всю спину фирменном логотипе: «Настройка и наладка систем связи и коммуникации».