Но между ними постоянно оставалась черная пустота. Генерал Брэнч наблюдал это зрелище уже почти год. По его мнению, экран был излишней роскошью. По экрану все равно невозможно определить, что происходит в действительности. Это могли сделать лишь ПВК-компьютеры, а они в экране не нуждались.

– Приветствую вас, генерал, – поздоровался представитель президента, протягивая руку. – Меня зовут Ричард Элснер.

Брэнч пожал руку, отметив про себя, что описание Маргрейвса оказалось довольно точным. Представителю было не больше тридцати, а его загар выглядел довольно странно среди бледных лиц, окружавших генерала целый год.

– Вот мои полномочия, – заявил Элснер, вручая Брэнчу целую пачку бумаг.

Генерал бегло пробежал по ним взглядом, отметив, что полномочия Элснера определяют его как Глас Президента в Космосе. Высокая честь для такого молодого человека.

– Ну как там Земля? – спросил Брэнч, исключительно ради того, чтобы что-нибудь сказать. Он предложил Элснеру кресло и сел сам.

– Трудно, – ответил Элснер. – Мы дочиста выгребли из планеты радиоактивные элементы, чтобы сохранить боеспособность вашего флота, не говоря уже о чудовищных затратах на доставку пищи, кислорода, запчастей и прочего требующегося вам оборудования для удержания на поле боя флота подобной величины.

– Знаю, – пробормотал Брэнч. Его широкое лицо не выражало никаких эмоций.

– Я бы хотел начать прямо с претензий президента, – с извиняющимся смешком произнес Элснер. – Просто ради того, чтобы облегчить душу.

– Давайте прямо с них, – согласился Брэнч.

– Значит, так, – сказал Элснер, сверяясь по записной книжке. – Ваш флот находится в космосе уже одиннадцать месяцев и семь дней, верно?

– Да.

– В течение всего этого времени имели место лишь мелкие столкновения, но ни одного по-настоящему развернутого боевого действия. Вы и командующий противником, очевидно, удовлетворились покусыванием друг друга, словно недовольные псы.

– Мне бы не хотелось проводить подобную аналогию, – ответил Брэнч, мгновенно ощутив неприязнь к молодому человеку. – Но продолжайте.

– Прошу прощения. Это было неудачное и вынужденное сравнение. Так или иначе, но сражения не произошло, несмотря на ваше некоторое численное превосходство. Верно?

– Да.

– Тем более вы знаете, что содержание флота подобной величины расточает ресурсы Земли. Президенту хотелось бы знать, почему не состоялось сражение.

– Сперва мне бы хотелось выслушать остальные претензии, – сказал генерал, сжимая разбитые кулаки и с завидным самообладанием удерживаясь от того, чтобы не пустить их в ход.

– Очень хорошо. Теперь моральный фактор. Мы продолжаем получать от вас доклады об имеющих место инцидентах боевого утомления – помешательствах, прямо говоря. Цифры абсурдны! Тридцать процентов молодых людей помещены в сумасшедший дом. Это переходит всякие границы, даже учитывая нынешнюю напряженную обстановку.

Брэнч не ответил.

– Короче, – закончил Элснер, – я бы хотел получить ответы на эти вопросы. А затем я бы просил вашей помощи в переговорах о перемирии. Война изначально была абсурдна. И начала ее не Земля. Президенту кажется, что ввиду сложившейся ситуации командующий противником согласится с подобной идеей.

Пошатываясь, в рубку вошел полковник Маргрейвс. Его лицо покраснело. Он закончил свое незавершенное дело, убавив еще на четверть содержимое уже начатой наполовину бутылки.

– Похоже, я слышу о перемирии? – воскликнул он.

Элснер бросил на него быстрый взгляд и снова повернулся к Брэнчу.

– Полагаю, вы позаботитесь об этом сами. Если вы свяжетесь с командующим неприятелем, я попробую с ним договориться.

– Им неинтересно, – сказал Брэнч.

– Откуда вы знаете?

– Я пробовал. Я пытаюсь вести мирные переговоры вот уже шесть месяцев. Однако противная сторона требует нашей полной и безоговорочной капитуляции.

– Но ведь это же полный абсурд, – качая головой, удивился Элснер. – У них нет намерений вести переговоры? Силы флотов примерно равны. И даже не было решающих сражений. Как же они могут…

– Проще простого! – заорал Маргрейвс, идя прямо на представителя и свирепо глядя ему в лицо.

– Генерал, этот человек пьян. – Элснер встал.

– Конечно, ты, юный кретин! Разве ты еще не понял! Война проиграна. Окончательно и бесповоротно.

Элснер сердито обернулся к Брэнчу. Генерал вздохнул и встал.

– Правда, Элснер. Война проиграна. Всему флоту известно об этом. Вот почему так плохо с моральным духом. Мы просто болтаемся здесь в ожидании всеобщего уничтожения.

Флоты перестраивались и лавировали. Тысячи точек плавали в космосе, создавая искривленные хаотичные структуры.

Кажущиеся хаотичными.

Структуры блокировались, раскрывались и закрывались, динамично, легко уравновешивались. Каждая конфигурация представляла собой планируемое движение фронта на сто тысяч миль. Противостоящие друг другу точки совершали перемещения, чтобы занять местоположение в соответствии с требованиями новой комбинации.

Где преимущество? Для неискушенного наблюдателя игра в шахматы кажется бессмысленным построением фигур и позиций. Но игроки, понимающие суть построений, заранее могут знать, выиграна партия или проиграна.

Механические игроки, делавшие ходы тысячами точек, знали, кто из них выиграл, а кто проиграл.

– А теперь давайте-ка лучше расслабимся, – утешающе проговорил Брэнч. – Маргрейвс, смешай нам пару коктейлей. А я все объясню.

Подполковник подошел к стенному бару в углу рубки.

– Я жду, – заявил Элснер.

– Для начала краткий обзор. Помните, когда два года назад была объявлена война, обе стороны подписали Холмстедский пакт, запрещающий подвергать бомбардировке обитаемые планеты? Была оговорена встреча в космосе, флот на флот…

– Это древняя история, – перебил Элснер.

– Это отправная точка. Земной флот вылетел, сгруппировался и прибыл к назначенному месту встречи. – Брэнч прочистил горло. – Вам известно о ПВК? Позиционно-вероятностных компьютерах? Это нечто вроде шахматистов, только с необычайно расширенным пределом возможностей. Они распределяют элементы флота по оптимальной оборонительно-атакующей схеме, основываясь на конфигурации флота противника. Так была установлена исходная позиция.

– Не вижу нужды… – начал было Элснер, но Маргрейвс, вернувшийся с выпивкой, перебил его:

– Погоди, мой мальчик. Вскоре наступит поразительное просветление.

– Когда флоты встретились, ПВК просчитали вероятности нападения. И вычислили, что в случае нашей атаки мы лишимся примерно восьмидесяти семи процентов своего флота против шестидесяти пяти процентов потерь неприятеля. Если атакует противник, то потери составят семьдесят девять процентов от их флота против шестидесяти четырех от нашего. Такова была изначальная ситуация. По экстраполяции в то время оптимальная атакующая позиция противника давала им в результате сорок пять процентов потерь своего флота, а нашего – семьдесят два процента.