Д. Б.: Было похоже, что Клинтон очень хотел вытеснить оттуда войска ООН и заменить их войсками НАТО. Вы согласны?

— Только в определенный момент. Пока было трудно, им были нужны там войска ООН. Пока были военные действия, опасность и трудности с продовольствием, США предпочитали держаться подальше. НАТО означает США. Штаты хотят появляться только тогда, когда игра будет закончена и можно будет поживиться. Так что тяжелая работа была сделана европейцами. Другой вопрос, насколько хорошо они ее сделали. С моей точки зрения, крайне плохо. Но тем не менее, это была их задача. Штаты ждали за пределами игрового поля. Они только бомбили с большой охотой, больше ничего. К тому времени казалось, что конфликт можно разрешить путем введения силы, огромной силы, которой ничто не угрожает, к тому времени, когда это казалось вполне возможным, администрация Клинтона хотела, чтобы войска ООН оттуда убрались, хотела все взять в свои руки. Это не очень отличается от Сомали. В случае с Сомали, пока разгорался конфликт, пока свирепствовал голод, люди умирали и не было счета убийствам, США просто стояли в стороне и не хотели ничего предпринимать. Когда военные действия пошли на убыль, появились признаки хорошего урожая и реальный шанс, что голод закончится, когда Красный Крест и другие эффективные организации доставляли продовольствие, — именно в этот момент вступили Соединенные Штаты с развернутой демонстрацией силы и огромной по своим масштабам PR-операцией, рассчитывая извлечь, по меньшей мере, превосходную рекламу. В самом деле, так бы и случилось, если бы не довольно необычная военная доктрина США. Согласно ей, войска Соединенных Штатов никогда не должны подвергаться ни малейшей опасности. Если на них кто-нибудь косо посмотрит, мы тут же вызываем вооруженные вертолеты с отрядом быстрого реагирования. Вот почему Штаты обычно устраняются от миротворческих операций, предполагающих участие гражданского населения. И в Боснии они дали ясно понять, что собираются поступать так же. Попробуй только встать у них на пути — тут же поймешь разницу между ними и этими слабаками европейцами, которые не убивают все, что попадается им на глаза. В Сомали это привело к бедствию. Согласно американским источникам, от 7500 до 10 000 человек гражданского населения Сомали погибли в период до вывода американских войск. И это не было очень конфликтной ситуацией.

Д. Б.: Вы хотите сказать, что Соединенные Штаты напрямую ответственны за гибель этих людей?

— Во многом так оно и есть. Просто непомерно жестокая реакция в ответ на незначительные провокации, на какие другие страны вообще не считают нужным реагировать. Например, в то же самое время, когда войска США вошли в Боснию, о чем сообщили едва ли не все передовицы, на последних страницах этих газет можно было найти сообщение о том, что норвежские миротворческие силы в Южном Ливане были атакованы израильскими танками и несколько солдат были серьезно ранены и госпитализированы. Чем эта история закончилась, мы не знаем, потому что в наших газетах об этом не печатали. Если бы что-то похожее произошло с войсками США, даже менее серьезное, последовал бы массированный военный ответ.

Д. Б.: А США не могут использовать эти частичные интервенции еще и в качестве оправдания для непомерных военных расходов?

— Разумеется. Фактически так и делается. Во всяком случае, военное вторжение в Сомали было обрисовано именно так. Колин Пауэлл и другие изложили это практически этими словами, указав, что бюджет Пентагона испытывал трудности и им нужен хороший PR.

Д. Б.: Давайте теперь обратимся к тому, что происходит сейчас на Ближнем Востоке. Общепризнанным считается то, что соглашение, подписанное в Осло в сентябре 1995 года, во многом послужило урегулированию арабо-израильского вопроса. Вот наиболее типичные газетные заголовки: «Израиль согласен покинуть Западный берег», «В Белом доме, Символы Дней Трепета»… «Неоспоримая действительность: палестинцы на пути к независимому государству, евреи говорят „прощай“ той части Святой земли, с которой они исторически были наиболее связаны» и т. д., и т. д. Вы возражаете против такой точки зрения?

— Не вполне. Я думаю, кое-что здесь правильно. Это действительно был день «благоговения». Это была грандиозная победа права силы в международных делах, очень впечатляющая, и небывалая доктринальная победа, помимо прочего. Возможно, это должно вызывать «благоговение». Не исключено, что можно разрешить конфликт практически тем же способом, каким огромные силы разрешили конфликт в Боснии, разделив ее на части. Существуют разные способы разрешения проблем. Была же разрешена проблема коренного населения Америки. Их больше нет. Значит, и проблемы нет. Таким же образом можно решить и палестино-израильскую проблему. Принятые в Осло соглашения, разумеется, большой шаг в этом направлении.

С другой стороны, эти фактические описания — просто фарс. Израиль не ушел с Западного берега. Он не выказал ни малейшего намерения оставить Западный берег. По сути, он ясно показал свои намерения, а его намерения — это намерения Вашингтона, потому что иначе это не происходит. Таким образом, Вашингтон вместе со своей израильской клиентурой дал понять, что они не оставят Западный берег. Чем дальше, тем яснее, что конец этой истории — иностранного происхождения. Вы только взгляните на голые факты. Это соглашение не касается Сектора Газа, где Израиль сохраняет нужные ему примерно 30 %. И фактически в недавно принятом бюджете эту часть Сектора Газа Израиль учитывает. Она предусмотрена в бюджете для пустыни Негев. Это лишает области, отданные Палестинской администрации, всякого доступа в арабский мир.

Западный берег, речь о котором идет в соглашении, принятом в Осло, был поделен на 4 части. Одна находится полностью под контролем Израиля. Это 70 %. Другая — отдана Палестинской администрации, муниципальные территории полдюжины городов. Остаток, примерно 28 %, состоит из почти сотни изолированных секторов внутри 70 % израильской территории, которым дана местная автономия под общим израильским контролем. Есть и четвертый регион, это Иерусалим, уже аннексированный Израилем. Говоря «Иерусалим», я имею в виду Большой Иерусалим, обширную территорию, значительную часть Западного берега. Интригующим представляется то, что если взглянуть на карты, не только в Израиле, но и в New York Times, эта территория окажется просто приписанной к Израилю. То есть на карте в New York Times она закрашена тем же цветом, что и Израиль. Западный берег — это все, что хотите, но только не это. Этот регион, пусть теоретически, до переговоров уже приписан к Израилю самим Израилем, американским правительством и New York Times. Так обстоит дело с этими четырьмя территориями. Говорить о том, что при этих условиях Израиль оставит Западный берег, просто смешно. А если обратиться к дальнейшим условиям, это становится даже абсурдным.

Израиль сохраняет право вето в отношении любого законопроекта, проводимого палестинцами на любой из этих территорий, где есть хоть какой-то уровень местной автономии. От палестинских властей требуют, и они соглашаются, признать законность израильских прав на Западный берег и верховную власть над теми территориями, которые Израиль назовет государственными или свободными территориями. Это расплывчатые категории, но они в основном соответствуют тому, что Израиль хотел бы сохранить. Это по существу полностью отменяет резолюцию ООН № 242, основную политическую схему, требовавшую ухода Израиля с этих территорий. Это аннулирует решения Совета безопасности, гласящие, что поселения незаконны, и что Израиль не имеет никаких суверенных прав на эти территории. Это все аннулируется. Палестинская автономия соглашается признать, что Израиль имеет суверенные права и что его действия законны.