звонил в номер твоей гостиницы, но тебя не было на месте. Надеюсь, у тебя на то были уважительные причины.

В любом случае знай одно – если нас поймали, то остаетесь только ты, Крапива да пес. Навигатор сказал, что Крапива витает в каком-то там астрале, но непременно из него выберется. Надеюсь, что он прав.

В любом случае знай вот что. У нас есть еще один потенциальный союзник. Это Антон, с Первамайской. Тот самый, у которого окно торчит из буквы «Д». Который при девочках заикается.

Крапива был у него, перед тем как взобраться на крышу и попытаться вырубить инопланетную штуковину. Один из его бывших ребят рассказал мне об этом. Они следили за Крапивой и видели, как он входил в подъезд Антонда. Про пришельцев, само собой, они не знают. Его исключили из банды (когда его увидишь, не говори, а то он расстроится).

Антон – лучший стратег нашего времени. Это он закрыл Баттлтодз со второго раза. Он знает уязвимости всех боссов. Откровенно говоря, я только сейчас понимаю, что Антон с самого начал подходил нам как никто другой, а я о нем даже не вспомнил.

Окно Антона выходит как раз на логово инопланетян. Вкупе с вышесказанным, он – отличный шанс для нас и, как ты понимаешь, для всего человечества.

Идите с Крапивой к Антону и надавите на него. Один раз помог, поможет еще. Скажите ему «Антон, ты наша последняя надежда». Должно сработать, он любит этот фильм.

Засим я откланиваюсь, пора выходить на дело. Прости, бандитская романтика зовет.

С уважением, твой друг.

Ренат.

***

Денис дочитал записку и отложил ее.

Мама только сейчас сказала, что вчера вечером приходил Ренат и передал ее. Она вспомнила об этом только после того, как Ренат позвонил. Ренат ли?

Ты вспомнила как раз вовремя.

Денис не был бы Денисом, если бы не умел придумывать хитроумные планы.

До встречи со лже-Ренатом оставалось восемнадцать минут. Он полистал телефонный справочник, нашел нужный номер и позвонил.

Затем нашел минусовую отвертку и спустился в подъезд. Будь у Дениса больше времени, он бы подготовил ловушки, достойные самого Кевина Маккалистера. Но как раз времени у него и не было.

Ренат уже был в коридоре, когда услышал шелест.

Существо стояло в каких-то двадцати метрах от него. В свете мерцавших ламп оно было похоже на вставшую на дыбы тень. Черный силуэт двенадцатилетнего мальчика стоял, не шелохнувшись, и смотрел на Рената долгую секунду.

Тварь не отражала света. Она была как дыра, вырезанная в ткани мироздания.

Звук нарастал. Шелестели уже не листья, а листовая сталь. А может, такой звук издают толпы крыс в канализации под большим старым городом, когда их гонит вперед что-то по-настоящему страшное.

Чудовище ринулось на Рената. Мальчик повернулся и побежал прочь, в свое убежище. В комнату, где на столе стояла печатная машинка, по другую сторону которой находился Крапива.

Коридор стал удлиняться, как во снах или кошмарных фильмах. Он вытянулся в макаронину и заколыхался. Ренат осознал, что этот мир все-таки контролирует не он, а чудовище.

Сзади в него ударил леденящий холод. И будто тысячи морозных иголок впились в его спину.

Ренат рванул вправо, вбежал в комнату и захлопнул за собой дверь.

Вернее, попытался захлопнуть.

Черная рука, точнее, ожившая тень его собственной руки, застряла в двери и прикоснулась к нему.

Одного касания оказалось достаточно.

Ренат отпрянул вглубь комнаты и увидел, как та начала меняться. Краски потускнели, вид за окном стал пасмурно-серым, такими же становились и обои. Все, что было тут ценного, что составляло часть Рената, обесцвечивалось на глазах.

Тогда-то он и понял, почему пришельцы шелестят. Это происходит оттого, что они хотят окунуть душу в тоску, где нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Они сами – как огромная Тоска, ввергающая в уныние и меланхолию. Вот как это работает. В том мире нет Супонева, Марио, а дни рождения – серые и безрадостные, как в рекламе сока Юппи. И вообще это вовсе не осенние листья, а сероватые листы бумаги, скучные и канцелярские. Это их носит по полу ветром.

Ренат лежал на полу, а тварь нависала над ним, раздуваясь и поглощая его вместе с комнатой.

Однажды он читал, что если упасть в черную дыру, она будет всасывать тебя, превращая в тончайшую макаронину длиной в миллионы километров.

Бездна засасывала Рената. Мысли его путались, вытягивались и рвались на части. Вот он увидел, как пролетают мимо него и поглощаются души других существ. Вот они, наполненные ужасом на корабле где-то в Туманности Ориона, на маленькой зеленой планетке у Сириуса, на шахтерском астероиде у Проциона. Плачут, трясут руками, клешнями, щупальцами, моля о пощаде. Выходят, чтобы дать последний бой, но погибают. Растворяются и исчезают в чудовищной сингулярности.

Он их всех поглотил. И теперь они в нем плавают. Они все здесь плавают.

Мама, мамочка, он не доберется до тебя.

«Я хотя бы попытался», – подумал Ренат напоследок.

«Ренат, ты где?» – в очередной раз написал Крапива.

Мамы не было дома, она вновь пошла на его поиски. И он спокойно набирал текст на машинке, не боясь, что она его услышит. Бабушка не в счет. Даже если она слышит, никто ей все равно не поверит.

Ренат не отвечал уже несколько минут, и это сводило Крапиву с ума.

И когда пес в очередной раз связался с ним, чтобы в очередной раз завести шарманку про «ты должен найти дверь», Крапива послал его подальше.

– Но ты уже нашел ее, – настаивал Навигатор. – Чего ты ждешь?

– Действительно, чего я жду, – Крапива попытался ерничать. – Вот же она, дверь. Бери и входи.

Он указал на печатную машинку. А потом подумал.

Он подумал – а почему нет?

Ни к чему в этом мире он не мог прикоснуться. Кроме машинки. Она дала ему возможность связаться Ренатом, который находился даже не в реальном мире, а в собственной голове.

– Молодец, – сказал Навигатор. – Дверь – это те же Врата, только помельче. Они направят тебя туда, куда ты по-настоящему хочешь.

Крапива хотел домой, только не сюда в виде жуткой пародии на фильм «Привидение», а нормально. К маме и бабушке. Чтобы мама больше не плакала.

Крапива не знал, как это работает. У печатной машинки не было ни ручки, ни петель.

Почему вообще именно его дверь должна была быть в виде печатной машинки, когда у него дискле… как там ее. Кто придумал вообще