— Вот это ты верно сделал, Генри, — бросив уважительный взгляд, одобрил приятеля маэстро. — Нельзя предоставлять противнику такие сильные козыри!

Ему стало неловко перед Фишером за свой менторский тон и, чтобы сохранить престиж более искушенного в юридических процедурах специалиста, на этот раз по-приятельски посоветовал:

— Все же, Генри, будь бдителен, во время дальнейших встреч и переговоров с ними по этой сделке! Они ведь не раз могут затеять споры по толкованию тех или иных пунктов договора.

— Ну и что? Это привычное для меня дело, — не понял его Фишер. — Ты хочешь участвовать в переговорах?

— Я не то имел в виду, — вновь тоном, в котором звучали нотки превосходства, пояснил Маккоун. — Этот русский детектив может быть очень хитер. Боюсь, что он сумеет либо тайно сфотографировать, либо каким-то другим способом раздобыть копию нужного ему документа.

— Не беспокойся, Дэйв! Уж я позабочусь, чтобы этого никогда не случилось, — самоуверенно бросил Фишер. — Но за добрый совет спасибо.

— И все же, Генри, я на твоем месте не был так спокоен, — с сомнением произнес Маккоун. — Еще и еще раз подумай, дружище: стоит ли тебе идти с ними на эту сделку. Тем более что Сара хочет девочку оставить у себя.

«А что? Скорее всего Дэйв прав, — подумал Фишер, отнюдь не уверенный в том, что поступает верно. — Надо будет еще раз все взвесить».

— А ты убежден, что выиграешь процесс, если русский подаст на меня в суд при нынешних обстоятельствах? — напрямую спросил Фишер, проницательно глядя в глаза своего именитого приятеля. — Ведь эта тяжба будет стоить мне кучу денег!

— Процесс обойдется тебе недешево и будет трудным. Но я его непременно выиграю, Генри! — уверенно заявил Маккоун. — Я об этом уже думал, и у меня есть секретное оружие, которое обеспечит нам победу.

— Ну что же, и я подумаю, — принял решение Фишер и предложил:

— Давай-ка сыграем еще одну партию, Дэйв! Должен же я сегодня взять у тебя реванш?

Приятели поднялись и, взяв клюшки у грумов, продолжили игру в гольф.

Примерно в это же время у Петра Юсупова состоялся телефонный разговор с Москвой. На другом конце провода был его личный друг и вице-президент концерна «Золото России» Виктор Казаков, замещавший своего шефа на время его отъезда.

— Так вот, Витя. Известные тебе обстоятельства вынуждают меня пойти на крайность, — объяснял ему Петр сущность своей проблемы. — Мне необходимо в срочном порядке раздобыть под залог всех моих акций огромную сумму валюты, два с половиной миллиона баксов, и перевести сюда на мой личный счет. Сумеешь это сделать? — с беспокойством спросил он. — У меня хватит активов?

— О чем речь? Я ведь понял, что это нужно для выкупа Оленьки, — упавшим голосом произнес верный друг. — Стоимость принадлежащих тебе контрольных пакетов только по «Алтайскому самородку» и «Цветмету» намного превышают эту сумму. Проблема лишь в том, чтобы не продешевить при закладе. Но наши банки, уверен, тебя выручат.

Казаков на секунду умолк и скорбным голосом добавил:

— Но ты фактически потеряешь, Петя, все, что у тебя есть. Разумеется, твою прозорливость и деловую хватку все очень ценят, однако каково тебе будет из хозяина превратиться в подчиненного? Неужто ничего нельзя сделать, — спросил он с робкой надеждой, — чтобы выручить Оленьку не такой ужасной ценой?

— Это прямой путь вернуть сестру. Все остальное слишком рискованно, — тяжело вздохнув, объяснил Петр. — Я все понимаю, Витя, но не могу поступить иначе. Душа не позволяет заниматься расчетами. Надеюсь, что кое-что все же останется и со временем наверстаю потерянное.

Он перевел дыхание и, уняв волнение, деловито распорядился:

— Держи со мной связь и в случае затруднений немедленно дай знать! Я тут же прилечу к тебе на подмогу.

Положив трубку, Петр повернулся к отцу, сидевшему рядом, мрачно опустив голову. По покрасневшему лицу и тяжелому дыханию Михаила Юрьевича было видно, как он сильно переживал, слушая их разговор и думая о неизбежном разорении сына.

— Ну вот, папа, все теперь будет в порядке. Виктор Казаков не подведет, — заявил Петр бодрым тоном, стараясь не показывать, как сильно расстроен. — Он расшибется в лепешку, а с банками договорится. Если что не так, я сразу вылечу в Москву. Все равно ведь придется лететь за мамой.

— Я не сомневался в тебе, сын. Знал, что все отдашь, если потребуется. Но мне тяжко сознавать, чего это тебе будет стоить, — траурным тоном отозвался Михаил Юрьевич. — Можешь не сомневаться, я сделаю все, что в моих силах: мобилизую связи с крупными клиентами, которые мне многим обязаны, чтобы помочь тебе снова встать на ноги.

— Спасибо, папа. Наверное, мне теперь и впрямь понадобится помощь, — с горечью признался Петр. — Но я не смотрю в будущее столь трагично. Конечно, тяжело расставаться с достигнутым. И жаль мне не столь капитала, как того, что без него не сумею осуществить намеченные крупные дела.

Он сделал паузу, успокаивая дыхание, и более бодро добавил:

— Однако уже осуществленные мною проекты и их коммерческий успех дают мне надежду, что я найду солидных инвесторов. Завоеванный мной авторитет поможет в этом. Тогда я смогу постепенно вернуть утраченное!

— А я просто убежден в этом! — воспрянул духом Михаил Юрьевич. — Ты весь в меня, Петя. Мне довелось попадать в ситуации, куда более отчаянные, чем эта, иногда, казалось, безвыходные. Но все равно я не падал духом! Твердо верил в высшую справедливость, и судьба в конце концов мне улыбалась.

— И я в это верю, папа! Иначе невозможно жить и бороться, — убежденно произнес Петр и впервые за день улыбнулся отцу. — Вот увидишь, все у нас кончится благополучно. Моя интуиция мне это говорит, а она меня никогда не подводит!

Как только Виктор Казаков сообщил, что договорился с банками о закладе акций, Михаил Юрьевич Юсупов немедленно связался с офисом Генри Фишера. Однако его ждала неудача.

— Босс отсутствует и пока неизвестно, когда будет, — ответил ему мелодичный голос секретарши Мэрилин.

— Надо его срочно разыскать! Речь идет о миллионах долларов, — потребовал Юсупов. — Свяжитесь с ним по мобильному!

— К сожалению, это невозможно, — с фальшивым вздохом соврала Мэрилин, которой Фишер приказал не соединять его с Юсуповыми. — Босс отправился в море на рыбалку и на отдыхе не берет трубку служебного мобильника.

— Так сообщите ему о нас по рации! — рассвирепел Михаил Юрьевич. — Связь с берегом у него наверняка есть!

Не выдержав его натиска, Мэрилин, попросив минуту обождать, заглянула в кабинет к Фишеру, который, разумеется, был на месте.

— Джюсупофф настаивает на встрече. Требует, чтобы немедленно связалась с вами по рации, — растерянно посмотрела она на босса. — Что же мне делать?

— То, что я тебе приказал. Тянуть резину, — с усмешкой ответил Фишер и пояснил: — Я не готов говорить с ними. Не принял окончательного решения.