подальше, чтобы она не досталась садовнику? Городские часы как раз били полночь, пора было ложиться в постель. Мистер Батчел подумал, что предоставит решать самой цепи: если она поддастся, он ее унесет, если сидит крепко – оставит до утра.

Цепь не просто поддалась – она чуть ли не выскочила сама. Мистер Батчел для проверки легонько ее потянул и тут же, вместе с цепью, опрокинулся на спину. По счастью, отлетел он недалеко, его спас расположенный в трех футах вяз, однако мистер Батчел немало удивился такому толчку.

Усилие он приложил едва заметное и уж никак не должен был упасть. Будучи человеком аккуратным, он немного встревожился за свой парадный пиджак, который не успел сменить на домашнюю одежду. Однако цепь была у него в руках, и мистер Батчел, свернув ее поудобней, торопливо пошагал к дому.

Ярдах в пятидесяти от рокария пролегала северная граница сада: длинная стена, под которой снаружи шла узкая тропинка. Шаги слышались там то и дело даже в ночное время. По тропинке круглосуточно ходили на работу или с работы железнодорожные служащие, а также праздный народ, загулявшийся до ночи в соседнем городке.

Но мистеру Батчелу, когда он с перекинутой через руку цепью возвращался домой, послышались на дорожке не только шаги. Да, сначала это была какая-то возня, потом громкий пронзительный крик и стремительный топот. Так кричать мог только человек, отчаянно нуждавшийся в помощи.

Мистер Батчел уронил цепь. Садовая стена достигала десяти футов, перебраться на ту сторону не было никакой возможности. Мистер Батчел вбежал в дом, выскочил через парадную дверь на улицу и, не теряя ни секунды, кинулся к тропинке.

Вскоре он разглядел всклокоченного человека, который в панике оттуда улепетывал. При виде мистер Батчела человек метнулся через проезжую дорогу в тень противоположной стены и попытался спастись бегством.

Мистер Батчел хорошо его знал. Это был Стивен Медд, мужчина респектабельный и степенный, по профессии стрелочник. Мистер Батчел тотчас его окликнул, чтобы узнать, что случилось. Однако Стивен не ответил и не остановился, и мистер Батчел, перейдя дорогу и преградив ему путь, повторил тот же вопрос. Стивен, едва дыша, выкрикнул: «Пустите, только не здесь!»

Схватив Стивена за руку и выведя на освещенное место, мистер Батчел увидел, что лицо у него залито кровью. Она струилась из раны у самого глаза.

Узнав голос священника, Стивен немного успокоился и собирался уже заговорить, но тут с тропинки снова донесся крик. Голос был то ли мальчишеский, то ли женский. Стивен тут же вырвался из рук священника и побежал к своему дому. Мистер Батчел с неменьшей скоростью кинулся к тропинке: там, примерно на полпути, лежал мальчишка, раненный и трясущийся от страха.

Парнишка жался к земле, но через минуту-другую и он, ободренный знакомым голосом, позволил себя поднять. Он тоже был ранен в лицо. Мистер Батчел отвел подростка к себе, промыл и залепил пластырем рану, и в скором времени юный гость немного успокоился. Это был один из посыльных на службе у железнодорожной компании; их в любой час дня или ночи отправляют на дом к машинистам, чтобы передать тем инструкции.

Мистеру Батчелу, конечно, не терпелось спросить мальчика, кто на него напал, тем более что тот же злоумышленник, вероятно, напал и на Стивена Медда. Тропинку на всем ее протяжении ярко освещала луна, но ни одного живого существа видно не было. Едва дождавшись подходящей минуты, священник спросил парнишку:

– Кто это сделал?

– Никто, – ответил тот без малейших колебаний. – Там никого не было, и вдруг кто-то как огреет меня какой-то железякой!

– Ты видел Стивена Медда? – Мистер Батчел не знал, что и подумать.

Мальчик ответил, что видел: мистер Медд шел «сильно впереди», поблизости никого не было, и вдруг кто-то сбил его с ног.

Поняв, что от дальнейших расспросов толку не будет, мистер Батчел проводил мальчишку до дому, простился с ним у дверей, вернулся к себе в постель, но не уснул. Он не мог не думать, и все мысли крутились вокруг нападения невидимки. Казалось, рассвет никогда не наступит, но он все же наступил.

Поднялся мистер Батчел рано, позавтракал кое-как. Читая, а скорее пробегая глазами утреннюю газету, мистер Батчел обратил внимание на заголовок: «Загадочные нападения в Элмеме». Ему хватало собственных неразрешенных загадок и совсем не хотелось занимать свой ум еще какими-то нападениями. Но Элмем, маленький городишко в десяти милях от Стоунграунда, был ему знаком, и потому мистер Батчел пробежал глазами коротенький абзац, в котором всего-навсего излагалась суть телеграфного сообщения. Там говорилось, как ни странно, о трех пострадавших от загадочного нападения. Двое отделались легкими травмами, но третья, молодая женщина, была ранена серьезно, хотя осталась жива и не теряла сознания. По словам женщины, она была у себя дома, совершенно одна, и тут внезапно ее со всего маху ударили каким-то предметом, вроде бы железным. Если бы не соседка, услышавшая ее крик, она бы истекла кровью. Соседка тотчас выглянула в окно, никого не увидела, но храбро поспешила на помощь приятельнице.

Немало поразившись сходству этих печальных происшествий с теми, которым он сам был свидетелем, мистер Батчел отложил газету. После пережитого волнения и бессонной ночи он был не в состоянии заниматься своей обычной работой. Ему вспомнилось, о чем шла речь за вчерашним обедом и как он решил предпринять некоторые антикварные изыскания. Такие занятия часто выручали мистера Батчела, когда он бывал простужен или по какой-либо иной причине неспособен к более серьезной работе. Почему бы и сейчас не достать приходские книги и не поискать там записи о погребениях, идущих вразрез с традициями?

Такая запись нашлась одна, но ее оказалось достаточно. Относилась она к 1702 году, а именно ко Дню Всех Святых, и гласила следующее:

«Сего дня некий побродяга из Элмема жестоко избил до смерти двоих бедняков, отказавших ему в милостыне, а когда за ним погнались, чтобы предать в руки правосудия, лишил себя жизни. Его похоронили на Пасторском подворье, сковав руки цепью, вогнали в сердце кол и плотно утрамбовали могилу».

Больше из Элмема новостей не поступало. То ли злая сила иссякла, то ли цель была достигнута. Но что же побудило молодую леди, незнакомую ни с мистером Батчелом, ни с его садом, завести разговор именно на эту тему? Весь день мистер Батчел вновь и вновь задавал себе этот вопрос и не находил ответа. Он знал только, что она его предостерегла, а он, к своему стыду, оказался слишком непонятлив, чтобы вынести из этого надлежащий урок.