— Друг мой, зачем такие пышные выражения?

— Ну-у, юный мой халиф, их придумал не я. Просто я сегодня шел к тебе через базар и там услышал все эти громкие эпитеты: глашатаи объявляли народу твою волю.

— Аллах великий, какую мою волю? И что кричали глашатаи?

— Они приглашали на дворцовую площадь всех желающих насладиться удивительной красоты фейерверком в тот час, когда солнце покинет нас и небосвод воссияет тысячами светил.

— Хорошо, что так…

— О да, — усмехнулась и Хаят. — Куда хуже было бы, если бы они приглашали народ насладиться веселым зрелищем казни…

— Звезда моя, какой казни? Разве в нашем городе, да хранит его Аллах всесильный и всевидящий, принято так обращаться с его жителями?

— Прости, мой друг, я просто неловко пошутила…

— Более чем неловко, — сухо заметил Мераб.

Юный халиф (о да, Мераб уже ощущал себя именно правителем, пусть и совсем еще молодым) подошел к окну. На площади перед дворцом действительно было непривычно многолюдно. Однако в этой суете чувствовалось предвкушение радостного события. И потому Мераб немного оттаял.

— Я подумал, добрые мои друзья, что в нашем прекрасном городе найдется место для истории всех миров и народов. А потому стоит, вспомнив великую Индию — страну тысячи княжеств, вспомнить и не менее великий Египет — черные земли Кемет, страну тысячи правителей…

— Мальчик, ты будешь сооружать гробницу каждому из них?! Или в городе появится столько же храмов, сколько правителей видела та черная земля?

— О нет, мой друг, я ничего такого делать не буду. Я вспомню историю лишь одного города, который как губка впитал историю великого Египта за все тысячи лет. Те тысячи лет, что стояли на берегу великого Нила столицы всех его правителей, всесильных и бессильных фараонов. Я вспомню лишь историю Фив с удивительным храмом храмов — огромным Карнак-Луксором.

— Воистину, город этот достоин того, чтобы украсить собой наши необъятные земли… Еще в те годы, когда я был юн и учился магии, слышал я от учителей своих учителей похвальные слова, что произносили они о магии жрецов этого храма, об их удивительной силе и умении, способных обмануть само непобедимое Время…

— Это и в самом деле так. Хотя маги, конечно, не смогли время обмануть, но тешили себя мыслью, что сие им почти удалось.

— Победить время не дано никому, — печально заметила Хаят.

— Однако некоторым, конечно, не людям, удается его обмануть, — ответил ей Алим.

Они улыбнулись друг другу: ведь им-то удалось…

— Итак, мои хитрые друзья, перенесемся же мысленно на берега Нила, в земли Верхнего Египта. Оттуда уже недалеко и до первых его порогов, до нубийских земель. Две тысячи лет назад великие Фивы стали очередной столицей фараонов. Земли на полудне были уже покорены, правила Верхним и Нижним Египтом уже восемнадцатая династия.

Это, пожалуй, самые известные времена в жизни древней земли Кемет, да простят меня всеведущие мудрецы и маги. Это самые известные времена для любого, кто хоть раз погружался в исторические жизнеописания. Ибо эту династию прославили Тутмос III и его гордая соправительница Хатшепсут — женщина-фараон, Аменхотеп IV — бунтарь, известный под именем Эхнатона, его прекрасная жена Нефертити, юный Тутанхамон, покорный жрецам Амона…

Фивы, известные в те давние времена как Уасет, зовутся сегодня Аль-Кусур или Луксор. Это красивое название не имеет отношения к Египту. Когда-то римляне, дойдя до этих мест, дали поставленному здесь укрепленному лагерю название «кастра». Отсюда и арабское Аль-Кусур или Луксор, как называли это место правоверные странники, пришедшие на черную землю Кемет пять сотен лет назад.

Затерянные в песках близлежащей пустыни храмы и здания Фив были почти забыты, лишь феллахи соседних деревень почитали эти удивительные строения, как они считали, созданные джиннами и засыпанные потом песком, дабы люди не увидели, сколь бессильны они рядом с духами огня.

Так бы и стояли заброшенными храмы и дворцы, если бы всего сотню лет назад не отправил наместник Александрии экспедицию вдоль всего великого Нила — отца всех народов этой древней земли. Странники поднимались вверх по реке на парусных судах и, подойдя к первым порогам, увидели полузасыпанные песками величественные колонны. То была колоннада Луксорского храма — южного дома бога Амона. Нанеся удивительное древнее творение на карту, путешественники собирались отправиться дальше. Но тут в свете заходящего солнца разглядели они самый большой и загадочный храм некогда великих Фив, расположенный рядом с деревушкой Карнак.

Тысячами загадок обогатила наши знания великая черная земля, земля магии и химии, истории и великой астрологии… В значительной степени все эти науки развивали жрецы. Однако более преуспели именно жрецы храмов Карнака. К сонму великих знаний они добавили и зодчество, ибо здесь были придуманы те самые лотосовые капители колонн, именно здесь подняли в воздух и поставили на нужное место огромные плиты, из которых сложены храмы. Именно те, кто создал Карнак, пошли против традиции, создав храм, подобный театру, и запутав его так, что напоминал он более лабиринт.

Должно быть, не отыщешь в мире более сложного сооружения с множеством коридоров, тесных ниш и камер, колонн, статуй богинь, галерей сфинксов. Поражают воображение спокойный блеск священных озер и руины блоков с рельефными рисунками. Здесь можно заблудиться, как в узких улочках ромейского города.

— И такой город-лабиринт ты мечтаешь установить?

— Думаю, что он украсит наш Медный город и заставит задуматься…

Мераб отвечал рассеянно. И Алиму вдруг стало ясно, что его юный друг-освободитель исчезает, а на смену ему приходит правитель, мудрый и, похоже, лишь снисходящий до объяснения своих деяний.

«Ну что ж, сего и следовало ожидать, — подумал маг. — Да, наши знания останутся ему нужны, но перестанут быть необходимы, ибо юный халиф сможет и сам решить сотни задач, которые ему поставит жизнь».

— Не обижайтесь на меня, добрые друзья. Иногда мои мысли столь заметно обгоняют слова, что приходится останавливаться только для того, чтобы понять, что уже сказано, а о чем только предстоит сказать.

— Нам невместно обижаться на создателя города, на Избранного, — за двоих ответила Хаят.

— Однако мне неуютно, оттого что вы перестаете быть моими друзьями, превращаясь в почитателей или смиренных сограждан. Слушайте же, что было дальше…

Загадка этого древнего храма разрешилась весьма просто: оказалось, что храм Амона в Карнаке подобен луковице. Он, центральное святилище главного бога страны, строился, достраивался и дополнялся в течение двух тысячелетий сотнями фараонов и правителей, каждый из которых почитал своим долгом оставить след — статую, пристройку, барельеф, но обязательно оставить. Великие же фараоны не ограничивались колонной или статуей, они словно соперничали с предшественниками, и соперничество это растянулось на столетия. Похоже, каждый из них стремился лучше прочих угодить Амону.