Российская война с Украиной с самого начала была элементом более широкой стратегии, направленной на уничтожение Европейского Союза и США. Российские лидеры не делали из этого секрета. Военнослужащие РФ и добровольцы уверены, что идет глобальная война с США – и в некотором смысле они правы. Весной 2014 года, когда российские спецназовцы проникли на юго-восток Украины, некоторые из них искренне считали, что громят Америку. Один из них поделился с журналистом мечтой, чтобы над Вашингтоном летали [российские истребители-“невидимки”] T-50. Похожие картины рисовали и вставшие на сторону России украинцы. Один из них мечтал увидеть красные знамена над Белым домом и Капитолием. В июле 2014 года, когда Россия предприняла второй масштабный акт агрессии на Украине, командир Владимир Антюфеев счел Украину и США “распадающимися государствами” и предположил, что Америка (“демоническая конструкция”) погибнет. В августе 2014 года Александр Бородай (и многие другие) делились в соцсетях расистской шуткой о США и американском президенте. В сентябре 2014 года Сергей Глазьев написал, что “американскую элиту” нужно уничтожить ради победы в войне за Украину. В декабре 2014 года Изборский клуб опубликовал ряд статей о новой холодной войне с США, в этот раз принявшей вид войны информационной. Она предполагает “вброс нужной информации и дезинформации”, комплекс мер, “направленных на деструкции некоторых важных опор западного общества”.

ФСБ и ГРУ, активно действовавшие на Украине, также приняли участие в кибервойне с США. Специальный центр киберопераций “Агентство интернет-исследований” манипулировал европейским и американским общественным мнением в вопросе о войне с Украиной. В июне 2015 года, когда Трамп объявил о выдвижении на пост президента, в “Агентстве” появился и американский отдел. Около девяноста новых сотрудников вышли на работу в петербургском офисе. Кроме того, “Агентство” рекрутировало около ста американских политических активистов, которых не поставили в известность, на кого они теперь работают. “Агентство” вместе с российскими спецслужбами прилагало усилия к тому, чтобы Трамп попал в Овальный кабинет.

В 2016 году стало ясно, что россияне вошли во вкус. В феврале Андрей Крутских (спецпредставитель президента по вопросам международного сотрудничества в сфере информационной безопасности) похвалился: Россия “на пороге того момента”, когда она сможет “на равных говорить с американцами в информационном пространстве”. В мае офицер ГРУ хвастался, что его организация собирается отомстить Хиллари Клинтон за Путина. В октябре, за месяц до выборов в США, Первый канал разразился долгим рассуждением о грядущем крахе США. В июне 2017 года, после победы России, и сам Путин заявил: он никогда не отрицал, что российские добровольцы ведут кибервойну с США. Точно ту же формулу он применил, рассуждая о вторжении на Украину: он никогда не отрицал, что там действует “ополчение”. Путин не без ехидства заметил, что Россия в киберпространстве нанесла поражение США.

Американская спесь оказалась огромным изъяном. Российские войска на Украине попали в более трудное положение, чем их соратники в киберпространстве Европы и Америки. Даже когда Украина сражалась, европейские и американские авторы транслировали российскую пропаганду. В отличие от украинцев, американцы не привыкли к мысли, что интернет может быть применен им во вред. К 2016 году кое-кто в Америке начал понимать, что российская пропаганда ввела их в заблуждение относительно событий на Украине. Но мало кто заметил, что уже началась следующая атака, или смог предугадать, что Америка утратит контроль над реальностью.

“Поверхность атаки” в кибервойне – это совокупность уязвимых для хакеров мест в компьютерной системе. Если целью кибероперации становится не компьютерная программа, а общество, то поверхность атаки больше: это программное обеспечение, позволяющее взломщику контактировать с сознанием противника. Для россиян в 2015 и 2016 годах в Америке поверхностью атаки стали Фейсбук, “Инстаграм”, “Твиттер” и “Гугл”.

По всей видимости, большинство американских избирателей подверглось воздействию российской пропаганды. Показательно, что в ноябре 2016 года, прямо перед выборами, Фейсбук удалил 5,8 млн липовых аккаунтов, при помощи которых распространялся политический контент. В 2016 году около 1 млн страниц в Фейсбуке использовало программное средство, позволяющее “накручивать” десятки миллионов “лайков” и проталкивать определенные материалы (нередко – фикцию) в каналы новостей ни о чем не подозревающих американцев. Одним из орудий российского вмешательства стали 470 аккаунтов в Фейсбуке, которые петербургское “Агентство интернет-исследований” вело от имени американских политических организаций и движений. Каждый пост шести из них в Фейсбуке имел 340 млн перепостов (и, следовательно, материалы всех вместе получили миллиарды перепостов). Россияне также задействовали в кампании не менее 129 страниц “События” с аудиторией по крайней мере в 336 300 человек. Непосредственно перед выборами россияне разместили в Фейсбуке 3 тыс. рекламных объявлений и распространили их как мемы посредством не менее 180 аккаунтов в “Инстаграме”. При этом россияне обошлись без упоминания, кто именно оплатил рекламу, и американцы приняли иностранную пропаганду за внутриполитическую дискуссию. Когда исследователи начали оценивать масштаб влияния пропаганды на американцев, Фейсбук удалил еще больше данных. Таким образом, российская кампания оказалась чудовищно успешной. Впоследствии Фейсбук заявил своим инвесторам, что количество липовых аккаунтов достигало 60 млн.

Российские пропагандистские материалы рассылаются американцам не наугад, а прицельно, сообразно с их склонностями (о которых можно судить по поведению в Сети). Люди верят правдоподобному, а их доверие позволяет ими манипулировать. Так, у людей можно вызвать еще большее неприятие того, что уже вызывает у них страх или ненависть. Тема исламского терроризма (на нем россияне сделали акцент во Франции и Германии) разрабатывалась и в США. В стратегически важных штатах, например в Мичигане и Висконсине, сообщения были адресованы той части аудитории, на выбор которой можно было воздействовать антимусульманской пропагандой. В США вероятным избирателям Трампа демонстрировались послания в поддержку Клинтон, якобы с сайтов американских мусульман. Как и в случае Лизы Ф., российские пропагандисты взялись убеждать, что все беженцы – насильники. Трамп, объявляя о вступлении в президентскую гонку, поступил так же.

Россияне воспользовались способностью “Твиттера” к массированной ретрансляции. Даже в обычных условиях и в обычное время не менее 10 % аккаунтов в “Твиттере” ведут не живые люди, а боты – компьютерные программы, более или менее сложные, предназначенные для донесения до целевой группы определенной информации. Хотя ботов в “Твиттере” меньше, чем людей, с распространением информации они справляются гораздо успешнее. Последние несколько недель перед выборами в США на ботов приходилось до 20 % сообщений политического характера. Авторы важного научного исследования, опубликованного за день до голосования, прямо предупреждали, что боты могут “поставить под сомнение беспристрастность президентских выборов”. Основных проблем три: “Во-первых, влияние может быть перераспределено с помощью подозрительных аккаунтов, которыми можно воспользоваться и со злым умыслом; во-вторых, можно добиться дальнейшего обострения политической дискуссии; в-третьих, может увеличиться распространение дезинформации и непроверенной информации”. После выборов “Твиттер” объявил орудиями российского политического влияния 2752 аккаунта. Когда же компания начала расследование, она ежедневно выявляла около 1 млн подозрительных аккаунтов.