– Смотрите внимательно, ребятки. Сейчас я введу три пароля – муженька своего, потом тот, который придумал покойный Горец…

Она пробежалась пальцами по клавишам, усмехнувшись при этом:

– …Придумал же – «Сим пасим пара беллум». Хочешь мира – готовься к войне. Тоже мне, Цицерон. Якобы латынь знает. Откуда? Всю жизнь по зонам мотался, спонсор российского биатлона. У меня проще: «Заповедник № 6». Вот, пожалуйста, читайте.

Но, поскольку ни Волошин, ни девушка даже не глядели на монитор, она прочитала сама. Громко, чтобы слышали все:

– Просим повторить пароль, после чего все будет готово для проведения трансфертной операции.

Вера сползла с кресла. Эмма, казалось, не обратила на нее никакого внимания, увлеченная тем, что видела на экране.

Вера опустилась на колени и поцеловала Волошина.

– Только попробуй его развязать, – прозвучал голос Эммы.

– Неужели это все? – прошептала Вера.

– Не волнуйся, – шепнул Волошин. – Я постараюсь выбить пистолет, а ты…

– Что вы там шепчетесь? – спросила Эмма, бросив на них короткий взгляд.

– Молитву читаем, – ответил Волошин.

– Бог вам не поможет, потому что здесь я решаю, кому жить, а кому подыхать.

Голос ее дрогнул, но не от жалости, а от увиденного на экране. Даже палец поднесла к монитору, подсчитывая цифры:

– Единица, дальше нули: раз, два, три, четыре… Чего-то я разволновалась… Девять, десять. Или… Тьфу ты, черт, сбилась. Начнем сначала.

Но пересчитывать Эмма не стала, откинулась на спинку кресла и сказала, ни к кому не обращаясь:

– И так ясно: миллиард пятьдесят один миллион с какими-то тысячами.

Лицо миссис Грант порозовело, Эмма затаила дыхание, потом положила перед собой записную книжку Филатова:

– Сейчас я переведу все деньги на швейцарский счет незабвенного Ванечки. Теперь главное – не ошибиться. Не мешайте мне, ребята.

Она обернулась и внимательно посмотрела на Волошина.

– Может, мне убить вас обоих прямо сейчас? – произнесла она без улыбки.

Вытянула руку с пистолетом и прищурила левый глаз.

«Ну, все! – подумал Алексей. – Сейчас выстрелит. Надо попытаться».

– Нет! – вздохнула Эмма.

И опустила руку.

– Поживите еще немного.

Она повернулась к компьютеру и одной рукой стала набирать текст. Не прошло и минуты, как откинулась на спинку кресла.

– Уф, – вздохнула она. – Операция началась.

Эмма сидела багровая. Потом вырвала листок из записной книжки и скомкала в руке.

– Почему так долго? Что же они тянут? – волновалась она.

Наконец на экране появился текст сообщения:

«Трансфертная операция завершена».

Миссис Грант резко выдохнула воздух и махнула рукой с зажатой в кулаке бумажкой:

– Йес!

Она опять откинулась на спинку кресла, усталая от напряжения и довольная:

– Ну, что, черви, вы хоть знаете, кто сидит перед вами в этом вонючем сарае? Самая богатая женщина в мире. И ведь все сама, без посторонней помощи. И улик-то никаких…

Она бросила на пол бумажный комок. И замерла:

– Что-то разволновалась я, ребята.

Наклонилась и подняла бумажку, аккуратно положила ее на стол.

– У Ивана не было счета в швейцарском банке, – тихо произнесла Вера.

– Не надо, – шепнул Волошин.

– Что? – переспросила Эмма и фыркнула. – Дура, неужели ты думаешь, что вранье… тем более такое наглое, спасет тебе жизнь?

Она щелкнула зажигалкой и поднесла огонь к бумажному комку. Пламя лизнуло скомканный листок, наконец он вспыхнул, попытался развернуться, но быстро почернел и стал пеплом.

– Такие вещи надо хранить вот где, – строго произнесла Эмма и коснулась пальцем лба. – И все-таки вас, дорогие друзья, как это ни прискорбно, придется убить.

Она оттолкнулась ногами от стола, и кресло на колесиках откатилось к дверям.

– Люди услышат, – произнес Волошин.

– Никто не услышит, – рассмеялась Эмма. – Ты, Лешенька, не хуже меня знаешь, что все коттеджи вокруг пустые. А до поселка двести метров, не меньше, там никто и не проснется, даже если здесь из автомата палить.

– Кто-то идет, – сказала Вера.

Эмма прислушалась, а потом опять рассмеялась:

– Сейчас откроется дверь и сюда ворвется спецназ Интерпола.

Сквозь ее смех Волошину показалось, что очень тихо скрипнула дверь. Легкий сквозняк пробежал по полу и коснулся лица Алексея.

Эмма поднялась с кресла и развела руки в стороны:

– Очень жаль, что никто мне шубу не подаст. Придется все делать самой… Ну, что? Спокойной ночи, малыши!

Эмма медленно начала поднимать руку с пистолетом, а Вера тут же бросилась на Алексея, прикрывая его своим телом.

– Бросьте пистолет, – прозвучал в коридоре детский голос. – А то я вас убью!

Лежа на полу в кабинете, разглядеть говорившего в прихожей невозможно. Но Эмма, стоявшая возле двери, повернула голову и удивилась:

– Ты?

Потом она осторожно, бочком, очень медленно снова стала входить в комнату, не опуская направленного на Волошина и Веру пистолета. А следом в проеме появилась худенькая фигурка в коротенькой не то курточке, не то пальтеце. Та самая девчонка, которая когда-то декабрьской ночью прицепилась к Алексею возле дверей казино. Люба двумя руками держала перед собой автоматический пистолет Стечкина, привезенный Филатовым из Москвы.

«Надо же, – удивился Волошин, – а я уже и забыл о нем». Зато он знал, что обойма пистолета пуста – Сталкер в свое время расстрелял весь боезапас. Иван даже интересовался – подходят ли к нему патроны от «ПМ».

– Бросьте пистолет, – повторила Люба. – А то я выстрелю.

– Осторожно, девочка, – зашептала Эмма. – Ты как бы того… Осторожнее. Это очень плохие люди…

Она показала пальцем на Волошина и Веру:

– Это – убийцы. Ты лучше сбегай за полицией, а я их здесь покараулю.

– Бросьте, – взмолилась девчонка.

И добавила вдруг:

– Тетя Вера, я ей не верю.

– Люба? – удивилась Вера. – Люба Павлова?

– Я шла сюда, чтобы отдать вот это… – девочка потрясла пистолетом.

– Э-э, – подала голос миссис Грант.

– …Подошла, в окно глянула и вот ее увидела, – продолжала объяснять девочка.

Она снова взмахнула пистолетом, показывая на свою бывшую квартирантку.