А между тем маршрут в обход России будет проходить через достаточно большое количество государств, и в этом кроется гигантская нестабильность, поскольку ни одна из стран-участниц не может гарантировать наличие устойчивого политического режима. Так, США в любой момент могут спровоцировать политический кризис в Грузии, как это бывало уже неоднократно на протяжении последних десяти лет, как, впрочем, и в других транзитных государствах. Проще говоря, в случае возникновения революционной ситуации на территории Грузии, Азербайджана, Казахстана, Турции Китай попадет в весьма рискованное положение.

Противоположным образом обстоит ситуация с Россией, которая уже давно получила прививку от всевозможных революций, переворотов и политической нестабильности. Поэтому сотрудничество с Москвой в плане реализации проекта Нового шелкового пути является для Китая гораздо менее рискованным. По большому счету, это может быть достаточно выгодный альянс и с точки зрения геополитических интересов.

В середине прошлого века немецкий геополитик Карл Хаусхофер выдвинул теорию создания Континентального блока Берлин-Москва-Токио, который должен был стать противовесом англо-саксонскому союзу островных держав – Великобритании и США. Однако в те времена, подобную идею так и не удалось реализовать. Впрочем, сегодня можно говорить о перевоплощении мыслей Хаусхофера в вероятное создание блока Берлин-Москва-Пекин. Проекты, подобные Новому шелковому пути, являются лишним тому подтверждением. По сути дела, объединенная таким образом Евразия будет обладать гораздо большими ресурсами – человеческими, природными, промышленными, технологическими – нежели США и Великобритания вместе взятые, даже несмотря на то, что под их контролем находятся морские пути. Внутриконтинентальная ось имеет все возможности и неисчерпаемый потенциал стать наиболее могущественной и играть лидирующую роль в мире. Понимая это, США активно строят преграды на будущем Шелковом пути, а президент Обама даже заявил, что «такие страны как Китай не должны писать правила глобальной торговли»[233].

Еще одна важная тема – это финансовое сотрудничество. Знаковым событием российско-китайских сотрудничества в этой сфере стали Московские соглашения, подписанные в ходе визита в Россию с 12 по 14 октября 2014 г. премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна.

По итогам соглашения Китай предоставил финансирование российским банкам, попавшим из-за украинского кризиса под западные санкции. Тем самым Китай не просто отказался поддержать антироссийские санкции, но и недвусмысленно заявил, что поможет России справиться с ними. Кроме того, Россия и Китай договорились осуществить валютный своп между своими центробанками на 150 млрд. юаней (25 млрд. долларов) – теперь будет легче выдавливать доллар из взаимных расчетов (особенно из расчетов за энергоресурсы).

В 2014 г. общий объем торговли юанем на Московской бирже вырос в 8 раз и составил 395 млрд. рублей (48 млрд. юаней). В марте 2015 г. на Московской бирже начались торги фьючерсом на валютную пару «китайский юань – рубль».

Развитие Россией и Китаем расчетов в национальных валютах вызвало настоящее возмущение со стороны «незаменимой нации», увидевшей в нем угрозу своему главному международному товару – доллару. «Новые игроки бросили вызов руководящей роли США в рамках международной финансовой системы, – заявил министр финансов Джек Лью. – Наше международное влияние находится под угрозой».

Несмотря на «праведный гнев» американского руководства, сотрудничество между Китаем и Россией в финансовой сфере продолжает развиваться. Очередным шагом на пути снижения зависимости российской экономики от западных денег стало принятое в ноябре 2015 г. решение российского Центробанка выпустить облигации федерального займа (ОФЗ) в юанях. Известно, что валюта для расчетов с внешними контрагентами происходит – доллары или евро, как правило, приобретается на внутреннем рынке за рубли, и при ее укреплении, нередко спекулятивном, затраты российских компаний в рублях увеличиваются, что не только бьет по карману отечественных производителей, но и приводит к уменьшению налоговых отчислений в бюджет. Поэтому Россия пытается увеличить объем платежей в национальных валютах со своими торговыми партнерами, в особенности с крупнейшим партнером – Китаем. Это удешевляет кредиты и дает возможность финансировать крупные инфраструктурные проекты, инвестировать в развитие предприятий, стабилизировать бюджет.

Кредитовать Россию в юанях выгодно и Китаю. Во-первых, это способствует продвижению юаня как мировой резервной валюты (этот статус юань получил от МВФ в декабре 2015 г.) Во-вторых, это увеличивает роль юаня в расчетах с Россией, в т. ч. за энергоносители. В-третьих, дает возможность заработать китайским инвесторам.

Важным фактором укрепления российской экономики в условиях кризиса является развитие на российском рынке платежной системы China UnionPay (CUP).

Как известно, международные платежные системы Visa и MasterCard на фоне политических разногласий Запада и России устроили бойкот ряду отечественных банков. Этот демарш заставил российских банкиров задуматься о создании национальной платежной системы. Разумеется, этот процесс займет какое-то время. Тем более существует сразу несколько точек зрения относительно того, как должна быть построена национальная платежная системы. И ведущие игроки пока не могут договориться между собой и выработать единую позицию по этому вопросу. В этой связи до запуска проекта Россия смело могла бы опереться на платежную систему КНР.

Китайская национальная платежная система China UnionPay была создана в 2002 г. Сейчас в мире эмитировано 3,1 млрд карт UnionPay. Они принимаются торгово-сервисными сетями и банкоматами в 130 государствах. На российский рынок китайские банковские карты вышли в 2007 г. В нашей стране их обслуживает целый ряд банков. В их числе ВТБ, Газпромбанк, Интерпрогрессбанк, Юниаструм Банк, Московский Банк Реконструкции и Развития, Банк Москвы и другие кредитные организации. Держатели китайских карт могут получать наличные деньги в банкоматах и оплачивать товары и услуги.

В июле 2016 г. в Шанхае официально открылся Банк развития БРИКС, первоначальный уставной капитал которого составил 100 млрд. долларов. Банк развития БРИКС задуман как альтернатива Международному валютному фонду (МВФ), где блокирующим пакетом обладают США. Это обстоятельство, естественно, не устраивает страны-участницы БРИКС, однако перераспределить квоты в свою пользу пока не удается. В первую очередь этот финансовый институт займется финансированием инфраструктурных проектов в странах-членах, а впоследствии станет предоставлять займы другим развивающимся странам, не входящим в БРИКС.