Фор-Руаяля под командованием маркиза де Буйе высадились на острове Сент-Эстатиус и атаковали местный гарнизон — 756 штыков под началом Джеймса Коберна. Причем Коберн попал в плен в анекдотической ситуации — совершая утренний променад на лошади по побережью. Крепость, оставшаяся без командования, была взята буквально за два дня, призовые французов составили 4 миллиона ливров.

Таким образом, англичане проиграли колонии в Северной Америке, под большой угрозой находились их колонии в Вест-Индии, не исключалась совместная операция американцев и французов против Канады, а в Индии Хейдар Али, Типу Сахиб, Бюсси и Сюффрен выигрывали войну за юг Индии. Британцам было жизненно необходимо убрать французов из войны. Фактически — любой ценой.

После того как эскадра британского адмирала Грейвза потерпела «нерешительное поражение» в Чесапикском заливе от адмирала де Грасса, король Георг III заявил: «В этот день мы перестали быть империей». Товарооборот с Тринадцатью Колониями для Англии составлял 4,469 миллиона фунтов стерлингов ежегодно (данные на 1773–1774 годы).

Потерять в этой ситуации еще и Индию, товарооборот с которой приносил в казну 2,03 миллиона фунтов (при общем бюджете страны в 10–11 миллионов фунтов), Англия уже просто не могла. Кроме того, британская ОИК на 1783 год была близка к разорению, и даже последние два года войны не только не платила денег в бюджет, но и настойчиво требовала кредиты, чтобы попытаться избежать банкротства. А крах компании, приносящей 8-10 процентов годового бюджета, грозил обрушением всей экономической системы страны.

Именно поэтому было решено идти на мир любой ценой. Переговоры о мире в Индии проходили под победные реляции Типу Сахиба, который 30 января 1783 года захватил Мангалор, гарнизон которого потерял половину солдат от голода и цинги.

Именно в только что завоеванном Мангалоре Типу издевательски предложил провести предварительные слушания. Это было неслыханным унижением Компании, но выбирать не приходилось — британцы в Индии оказались настолько ослаблены, что не имели сил даже на оборону Мадраса, и 11 марта 1784 года мир был подписан. В договоре стороны обязывались не помогать прямо или косвенно врагам друг друга, вернуть друг другу все завоеванные крепости и города, произвести обмен военнопленными. Англичане обещали Типу режим наибольшего благоприятствования в торговле, свободную передачу требуемых технологий, отсутствие запретов на поставку и продажу оружия.

В Англии этот договор расценили как позор. После Семилетней войны к индийским правителям серьезно не относились, считая, что если 1000 человек хватило для завоевания Бенгалии, то уж 2000, без сомнения, завоюют всю Индию. Хейдар и Типу наглядно показали британцам, насколько те ошиблись. Впервые, наверное, за весь XVIII век индийские правители смогли разгромить английские войска в нескольких полевых сражениях, продемонстрировав целый арсенал тактических находок, удивив техническими новшествами, стойкостью в бою, умением не только обороняться, но и атаковать.

После обнародования Мангалорского договора цены на акции британской ОИК упали в два раза, и Типу ударил дельцов из Сити по самому больному месту — по карману. Теперь смыслом всех последующих действий ОИК было уничтожение Типу Сахиба и его государства. Англичане четко знали — либо они его, либо он их, третьего не дано. Эта мысль была популярна не только в коридорах правления Ост-Индской компании, но и в правительстве, ибо победа Типу Сахиба — это потеря 10 процентов бюджета Англии, крах всей экономики, и как следствие — попадание в клуб второразрядных держав.

Учитывая, что разорение Ост-Индской компании есть разорение всей страны, в 1784 году новый премьер-министр Уильям Питт-младший принял «Индийский Акт», согласно которому государство вводило своих представителей в управление Индией. Шесть тайных советников, в том числе государственный секретарь и канцлер казначейства, назначались «комиссарами по делам в Индии». Кроме того, должность президента Компании теперь мог занимать только член правительства, и никак иначе.

Задачей комиссаров были «надзор и прямой контроль за всеми финансовыми и другими операциями», в том числе и за деятельностью всех трех губернаторов ОИК — в Бомбее, в Мадрасе и в Калькутте.

Другими словами, произошло слияние ОИК и государства, и к 1789 году уже было совершенно невозможно понять, где заканчивается частный бизнес и начинается правительственная структура. Ост-Индская компания стала полугосударственным трестом, задача которого была в завоевании и эксплуатировании всей Индии. Но прежде всего надо было разобраться с Майсуром, ибо объединись он с маратхами, или, не дай Бог, с французами — англичане вылетели бы из Индии, как пробка. В Лондоне решили, что индийский Карфаген должен быть во что бы ни стало разрушен.

Часть X

Экономика, 1775–1800 годы

Поражение в Индии от Хайдера Али и Типу вызвало в Англии волну расследований деятельности Ост-Индской компании. Правильнее даже сказать — под компанию начали копать с 1760-х, сразу после того, как она вмешалась в правление Бенгалией и стала, по сути, государством в государстве. Поэтому прежде чем продолжить рассказ о противостоянии Майсура и ОИК, давайте сначала немного поговорим об экономике и о процессах, которые оказались определяющими в 1780-1800-е годы и для Индии, и для Компании, да и для всего остального мира.

Начнем, наверное, с бывшего служащего Британской ОИК Уильяма Болтса, который был уволен из Компании в 1768-м, а в 1772 году написал книгу «Соображения по делам в Индии». Эта книга стала неприятным откровением как для директоров ОИК, так и для британского общества. К примеру, Болтс писал: «Мотальщики шелка-сырца, называемые „нагаады“, столкнулись с тем, что их заставляют работать за еду, как рабов, и некоторые отрезали себе пальцы в знак протеста и чтобы не работать на Компанию». Кстати, в поздних исследованиях по истории ОИК некоторые историки сильно модифицировали эти данные — в их изложении уже злобные англичане рубили пальцы ткачам, чтобы поддерживать определенное количество рабочих текстильной промышленности в колонии. Тем не менее это ложь, причем абсолютно нелогичная. Ибо большее число ткачей позволяло англичанам сбить закупочные цены, и в уменьшении количества рабочих рук они были совершенно не заинтересованы.

Книгу Болтса подхватила на щит оппозиция, и Индией напрямую занялся Эдмунд Бёрк, поэт, просветитель и видный деятель вигов. Бёрк говорил разумные слова: ОИК до 1759 года и ОИК после 1759 года — это две разные компании. В 1600 году королева Елизавета выдавала право на монопольную торговлю с Индией коммерческой компании, сейчас же ОИК — это синдикат, который одновременно занимается коммерцией, собирает налоги, плюс использует частную военную силу, неподконтрольную государству. Другими словами, Компания стремительно становится независимой от государства, и задача государства — поставить Компанию под свой тотальный контроль или просто сделать государственной. Бёрк говорил: мало того, что ОИК в Индии взяла на себя функции государства, она еще и плохо управляет