В керамическом горшке, обмотанном в пропитанную воском тряпицу, лежал «Полароид» и пачка чуть потемневших снимков. С фотографий улыбались то Фимка, то Песня Ручья, то они оба в окружении толпы детей. У Марго беззвучно текли по щекам слезы. Дмитрий, гладя жену по плечу, счастливо улыбался.

— Пап, мам?! А кто это? Это что, настоящие индейцы? — наконец произнес старший. Младший был немного расстроен, что в подарке не было ни игрушечной машины, ни паровоза.

— Самые настоящие! — держа дрожащими пальцами фотографию, ответил Дмитрий. Одной рукой он обнял за плечи Марго, которая вдруг начала громко сморкаться в платок.

«Все-таки странные эти взрослые», — в который раз пришел к такому выводу старший. Родители вроде были в хорошем настроении — плохое он бы сразу почувствовал — и в тоже время готовы были вот-вот расплакаться. «Хотя со мной такое тоже частенько бывает…» — наконец заключил он.

Марго и Дмитрий стояли, обнявшись, на краю обрыва и смотрели, как в океан медленно садилось тяжелое красное солнце.

Идиллию нарушил звонок мобильного телефона. Дмитрий со вздохом нажал на кнопку приема:

— Алло?.. Так точно, товарищ полковник… Нормально, отдохнули уже… Нет, почему? Можем и завтра… ОК… Спасибо, Борис Борисович… До связи!

Отвечая на звонок, Дмитрий продолжал смотреть на жену. Взгляд его был полон любви. Марго же смотрела на горизонт. Мысли ее витали далеко…

Пересказывать, как, впрочем и комментировать телефонный разговор было совершенно ни к чему. Итак все было ясно.

— Когда? — только и спросила Марго.

— Завтра, — так же коротко ответил Дмитрий.

— Так у нас еще полно времени, — повернувшись к мужу и положив ему руки на плечи, усмехнулась Марго.

— Так точно, товарищ старший лейтенант! — по-мальчишески широко улыбнулся Дмитрий. — И к тому же, как мы-то с тобой знаем, ВРЕМЯ — понятие растяжимое…