меньше чем на десять дней. Пока русская контрразведка будет искать диверсантов в этом районе, грянут взрывы у моста через Днестр и еще дальше в русском тылу…

А в это время майор Мельниченко с младшим лейтенантом Черниковым и старшиной Лобановым уже подъезжали к хутору, где скрывался Скляной со своей рацией. Поставив машину перед хатой, они вошли во двор.

— В хате, наверное, никого нет, — сказал майор, — нечего даже заходить.

— А где же хозяйка? — поинтересовался Лобанов, заглядывая в дверь.

— Они взяли ее с собой. Это ведь она обращалась ко мне. Надо перехватить радиста в пещере.

Пробираясь сквозь кусты, они двинулись к тому месту, где еще утром находился лагерь группы, оставив у машины водителя. Все они хорошо знали эти места. Еще перед войной здесь была погранзона той самой заставы, которой командовал тогда еще старший лейтенант Мельниченко.

Наконец шедший впереди старшина Лобанов дал знак остановиться.

— Вон за теми кустами та самая пещера, товарищ майор. Это я как сейчас помню, — сказал старшина.

— Тогда так, — майор передал свою плащ–палатку старшине, — обходи сверху, а мы с младшим лейтенантом пойдем прямо. Мы его вызовем, тут и возьмем, — Только учтите, товарищи, брать надо живым, чтобы ничего не успел. Понятно?

Бесшумно раздвигая кусты, старшина пополз вправо. Немного погодя так же неслышно вперед двинулись майор и младший лейтенант. За кустами виднелось темное отверстие пещеры.

— Давай, — майор тронул за плечо младшего лейтенанта. Черников застонал так убедительно, что майор вздрогнул и с тревогой посмотрел на товарища. Младший лейтенант улыбнулся и застонал еще раз так, будто жить ему осталось полминуты. Кусты у входа в пещеру дрогнули. На площадке появилась согнутая фигура Скляного с автоматом, прижатым к животу.

— Кто здесь? — прерывающимся от испуга голосом спросил он. — Кто здесь? Стрелять буду!

Он не успел еще кончить последнюю фразу, как сверху, развернув в воздухе плащ–палатку, на него прыгнул старшина Лобанов.

В ту же секунду выскочивший из кустов майор ударом ноги отбросил в сторону выбитый из рук радиста автомат. Черников бросился в пещеру.

Оглушенный внезапным ударом, Скляной лежал ничком.

— Не пришиб ли ты его, старшина? — спросил майор. Они вдвоем перевернули Скляного. Лицо его было бледно. Он словно рыба, вытащенная на берег, ловил ртом воздух.

— Жив подлюка, — констатировал Лобанов. Младший лейтенант вынес из пещеры рацию, упакованную в ранец.

— Здесь все в порядке, — сказал он, — еще не успел развернуть.

— Когда очередной сеанс связи? — спросил майор.

Скляной поднял на него непонимающие глаза. Майор повторил вопрос. Радист молчал.

— Ошалел слегка, — заметил Лобанов, — во мне ведь без малого шесть пудов будет. — Он приподнял Скляного и посадил, прислонив спиной к дереву.

— Ну, давай, давай, — обратился он к диверсанту, — «не фертеешь», что ли? Некогда здесь с тобой!

— Рус…русский я, — вдруг выдохнул Скляной. — Русский, — и добавил торопливо: — Вечером связь, в двадцать один час. Граждане, все скажу, только… — Оцепенение его прорвалось вдруг слезами.

Чекисты терпеливо ждали. Наконец Скляной замолчал, шмыгая носом и утираясь рукавом.

— Ну, вставай, пошли, — сказал майор.

Радист покорно поднялся. Сотни раз за последние годы в страшных своих снах он видел этот момент. В своем воображении он убегал, отстреливался, погибал… Но вое произошло значительно проще. Заплетающимися ногами он двинулся вперед. Как же это? На секунду блеснула мысль: «А может быть, и эти из абвера, проверяют?» Но, взглянув на сопровождавших его офицеров, по выражению лиц, по выгоревшей форме, по каким–то еще едва уловимым приметам Скляной понял — эти настоящие…

…Каково же было удивление чекистов, когда, подойдя к хате, они не нашли своей машины. У самого порога они наткнулись на распростертое тело сержанта–шофера. Черников и Лобанов склонились над ним. Сержант был мертв, он получил смертельный удар чем–то тяжелым в затылок.

— Кто это сделал? — сурово спросил майор у Скляного.

— Я не виноват, господин майор, клянусь богом. Это, наверное, лейтенант Роденшток — он оставался на хуторе для связи.

…Роденшток гнал машину на предельной скорости. «Козел» прыгал на ухабах. В голове диверсанта уже сложился отчетливый план действий. Когда Роденшток увидел подходившую к хутору машину с советскими офицерами, он подумал, что это случайность, и затаился на сеновале.

Однако, услышав слова майора о пещере и о том, что к нему «обращалась хозяйка», Роденшток понял их по–своему. Стрелять он побоялся и решил действовать осторожно.

Спустившись с сеновала, он дождался, пока водитель вышел из машины и, подкравшись к нему сзади, ударил растерявшегося сержанта прикладом автомата по голове. Теперь — быстро нагнать колонну! Взять с собой командный состав группы — и к фронту.

Можно было бы, конечно, удирать и одному, но Роденшток решил, что вдвоем или втроем будет вернее.

Навстречу Роденштоку шла колонна грузовиков. Проскочив мимо них на полной скорости, лейтенант заметил, что последняя машина разворачивается. Он хотел свернуть, но шоссе вошло в узкую теснину между двумя холмами, мелькнул мимо чудом уцелевший километровый столб с цифрой четыре. И в этот момент он увидел впереди группу. Позади нее все так же медленно тянулась телега.

«Общую тревогу подымать нельзя, — мелькнуло у Роденштока, — в машине поместится еще три–четыре человека. Кого же взять? Конечно, Боле, Крюгера и еще тех двоих в советской форме». Поравнявшись с телегой, он затормозил.

Увидев Роденштока, диверсанты остановились.

— Что произошло, Роденшток? — спросил Мишель, подходя к нему.

— Нас предала старуха, — лейтенант старался говорить как можно тише. — Пусть люди идут дальше. Садитесь. Скажите им, что мы поедем вперед.

— Это невозможно, — ответил Мишель.

Сзади на шоссе послышался рокот приближающихся грузовиков. Роденшток бросился к захваченной машине, собираясь удрать в одиночку.

Диверсанты забеспокоились. Рыжий Крюгер в недоумении обернулся. Надо было что–то предпринять и сделать это немедленно.

Мишель решился.

— Предатель! — крикнул он по–немецки и, выхватив пистолет, выстрелил лейтенанту в затылок.

Колонна смешалась в беспорядочную толпу, диверсанты бросились к телеге с оружием. Мишель вскочил на подножку машины, вырвав автомат у солдата, сидевшего в телеге.

— Ни с места, прекратить панику! — срывая голос, закричал он по–немецки и в этот миг увидел, как раздвинулись кусты по сторонам дороги. На шоссе, замыкая группу в тесное кольцо, выходили советские автоматчики. Из кустов глядели стволы пулеметов.

— Бросить оружие! — приказал по–немецки