— Потопали быстрее. Это што… я и не слыхал такого никогда. Тролль какой-то себе, што ль, каменюку на лапу уронил?

А в каверне Септанта вскочил, зашатался, сделав два неверных шага, едва не упал лицом вперед — и, царапая кожу о ветки, приник к дереву, накренив тонкий ствол, обхватил его обеими руками. Он замер, лишь голова слабо подергивалась. Веки были опущены, пальцы почти разжались, но обруч не упал.

Эльхант содрогнулся и широко раскрыл глаза. По телу, от плеч через торс к ногам, прошла волна дрожи. Вновь клацнув зубами, агач покрепче обхватил дерево и вдруг с хриплым криком рванул его — выдернув или порвав натянувшиеся корни, взбороздил землю, поднял ее рыхлым круговым валом. Отклонившись назад и наконец отпустив обруч — цепляясь за ветки, тот скатился по кроне и упал — Эльхант вскинул дерево над головой и швырнул вперед. Дождь забарабанил по листьям; растение кануло в сплошной серой пелене, что накрывала долину. Покачнувшись, Септанта чуть не полетел следом, но удержался на краю, уперся ладонями в колени, тяжело дыша, глядя вниз. Он увидел людей, едва различимые фигуры, которые приближались к концу долины. Среди них одна — крупнее других, двигавшаяся необычно.

Агач приставил ладонь ко лбу, подался еще сильнее вперед, рискуя сверзиться, щурясь… Что-то взвыло, надсадно и тонко загудело. Он присел. Вой усилился, и Эльхант осторожно выглянул из-под балкона — но в свинцовом небе невозможно было что-нибудь разглядеть. Казалось, прямо над тучами стремительно летит нечто огромное и хищное. Оно пронеслось над Горой Мира, рев стал тише, потом смолк.

Эльхант отошел и сел посреди каверны — два шага до стены, два — до края. Дождь шелестел по балкону, темно-серая стена воды стояла, будто прозрачный монолит. Обруч лежал на земле. Агач откинулся назад, чуть не ударившись головой о стену, лег, согнув шею, закрыл глаза и обхватил себя руками. Так он лежал долго, пока не промерз до костей, после чего вновь сел и решительно схватил обруч.

И вновь от золотого круга по пальцам, кисти, локтю, плечу прошла дрожь — но теперь слабее, будто эхо той, первой бури. Когда тело успокоилось окончательно и волны озноба перестали сотрясать его, Эльхант наконец смог рассмотреть обруч внимательнее. Никаких узоров, кроме одного, в виде креста с углублениями на концах. Септанта вознамерился было надеть круг на голову, но передумал. Положив его, шагнул к краю, вернулся, ткнул обруч ногой. Тот лежал на земле, слабо поблескивая золотом. Агач поднял Око, просунул руку и нацепил на плечо, будто ремень сумки. Опустившись на колени, достал из-под охватывающей торс ткани кожаный квадрат, расстелил его… материал совсем истрепался, угол с нарисованной фигуркой болтался на тонком лоскутке. Септанта расправил кожу и замер, вглядываясь. Провел пальцем по линии от одного сетчатого пятна до другого, нарисованного вверху. Сунул обратно, подхватив кэлгор, встал на краю. Дождь шел. Фигуры уже исчезли: путники достигли конца долины. Эльхант посмотрел на неровный каменный склон, тянувшийся от каверны дальше, на трещины и выступы, мокрые, скользкие от влаги, и решил, что спускаться, во-первых, опасно, а во-вторых, долго. Но медлить было нельзя — он полез вниз.

* * *

Если бы дождь не закончился, Лана ни за что не услышала бы шаги. А так она успела крикнуть: «Берегись!» — и тут же дюжина солдат забряцала оружием. Орхар, крякнув, схватился за цеп; Кучек грузно развернулся, поднимая серп на длинном древке. Амазонка первой расслышала шелест, потому что остальные с изумлением глядели на разрушенную громадину, напоминающую деревянную рыбу с прогнившими боками и переломанными ребрами, что лежала, вдавившись в склон. Сквозь дыры виднелись гроздья истлевших канатов, реи, переборки, ступени искореженных лестниц, доски и трава.

Оружие поднялось — и опустилось, когда Орхар выкрикнул:

— Ха, дукс!

Он сделал шаг навстречу фигуре, что соскользнула по заросшей мокрым папоротником земле вдоль проломленного тулова «рыбы». Ухмыляясь, солдат поднял руки, будто собирался обняться, но передумал и лишь произнес:

— Рад видеть в здравии, дукс-агач!

— Как ты выжил? — спросил Септанта, останавливаясь перед Орхаром и при этом искоса глядя на солдат, опустивших оружие. — Я думал, ты погиб вместе с остальными.

— Эльхант! — донеслось сбоку.

— У дупле схоронился, — пояснил Орхар. — Тамось дуб, под самой стеной этой, воющей, я в него…

Септанта хлопнул Орхара по плечу и шагнул навстречу амазонке, которая быстро поднималась по склону.

Лана остановилась в шаге от агача. Кучек, положив древко серпа на плечо, затопал к ним, давя папоротники.

— Что вы тут делаете? — спросил Эльхант.

— Мы искали тебя. Я поругалась с отцом. Его поступок был бесчестен. Мы… мы кричали друг на друга. Сегодня утром я ушла, сказала, что тебя надо отыскать, тебя или твое тело, в Корневище… Он послал за мной солдат и Кучека. Не чтобы задержать, а чтобы они шли со мной. Как ты оказался здесь?

— Где войско?

— Мы лишь этой ночью добрались до Горы Мира. Они там, — амазонка показала в сторону Предела Воды. — Начали подниматься по северному склону. Эльхант, ты должен знать: отец…

— Воевода послал меня в Корневище, потому что так велели друиды, — перебил агач. — Я уже знаю, оллам сам сказал мне. Я упал в колодец, дальше… — он быстро глянул на подошедших солдат. — Там подземные коридоры и река. Поток, текущий под Гору. Ну а здесь я выбрался и…

— Это что? — скрипнул Кучек. Толстая рука поднялась, указывая на обруч.

— Нашел под землей, — ответил Септанта и вновь обратился к Лане: — Значит, войско поднимается…

— Что еще случилось с тех пор, как я отправился в Корневище?

— Эй-но, дуксы, а пойдемте-ка вон туда… — подал голос Орхар, показывая на деревянную громаду. — Наново каплить принялось, чего мокнуть?

— Овейн, Нид, охраняйте, — велела амазонка, ныряя в один из проломов.

Голем остался на склоне, двое эльфов спустились, шелестя папоротником, остальные последовали за амазонкой.

Все солдаты присели возле пролома, Эльхант же, не оглядываясь, пошел дальше, перешагивая через обломки и перебираясь через кучи земли. Здесь было сумрачно, серый полусвет сочился из прорех и щелей. Отойдя на такое расстояние, чтобы солдаты не услышали голосов, Септанта обернулся — Лана шла следом.

— Что произошло, пока меня не было? — повторил агач.

Амазонка остановилась, глядя ему в глаза. Дождь наполнял обширное пространство тихим стуком и шелестом.

— Мы прошли через три выжженных селения, — ответила Лана негромко. — Но не увидели ни одного трупа. Их всех утащили, унесли под землю или…

— Или оживили. Вернее, превратили в мертвоживых солдат.

— Да. Наверное. Мы не знаем. Полдюжины филидов присоединилось к нам в дороге, но друиды так и не появились, ни одного…

— Они все мертвы. Тот, кто правит мракобестиями, появился из жертвенного колодца. Он…