Может быть, нам нужно вместе с детьми придумать правила, чтобы ребенку было легче их понимать и выполнять? Как это будет важно для ребенка - осознать себя значимым человеком, с которым советуются, чье мнение спрашивают. Осознать ответственность за свои собственные решения.

Как это будет полезно многим взрослым - осознать, по каким правилам они сами живут и чего требуют от других. Сколько открытий делают для себя родители! Особенно, когда осознают свои скрытые, неявные правила.

Мы, взрослые, уже наученные правилам, - фальшивим и лебезим перед людьми, которых не уважаем. А ребенок - ссорится с учительницей, которую не любит, он искренне выражает свои чувства. Но скоро мы научим его фальши. Мы научим его врать и притворяться.

Мы злословим за спиной у соседей, осуждаем сослуживцев. И мы научим ребенка, открытого и доверчивого, готового дружить со всем миром - обсуждать и осуждать других.

Мы научим его враждебности и высокомерию, говоря: «С этим не дружи - он плохой. А этот не нашего круга».

Мы учим детей прилично себя вести - выполнять правила социума. Мы учим этим правилам с первых дней жизни ребенка.

В маршрутное такси вошла мама с ребенком примерно десяти месяцев. Ребенок - живой, радующийся жизни, - начинает петь, что-то лопотать по-своему, громко, весело! И такая это была неприкрытая радость, такая чистая детская энергия была в этом пении, что все мы, едущие в маршрутке, начали улыбаться, посматривая на этого милого ребенка.

Но мама - хорошая, «правильная» мама, знающая, что в общественном месте надо вести себя тихо, одной рукой нащупала в сумке пустышку, достала ее и в рот ребенку вставила, прямо посреди песни. И - бац! - рот ему закрыла, прекратила его песню.

Но разве от этого радость в ребенке исчезла? И он начал ручками размахивать, танцевать ручками, передавая это свое состояние радости, энергии, которая в нем жила. Мама рукой обхватила его руки, прижав их к телу ребенка, и танец прекратился.

Но спустя секунду ребенок начал танцевать, передавая ножками только ему понятный ритм, ощущения радости, энергии жизни. Мама тут же второй рукой прижала ножки ребенка, прекратив этот танец.

И сидело это немое и обездвиженное дитя на руках мамы, которая знала, как должен вести себя ребенок в транспорте. А я ехала, глядя на эту маленькую неживую мумию, сидящую на руках у мамы, и думала, как лишились мы все в маршрутке этой радости жизни, детской чистой энергии, которая действительно ключом била из этого ребенка. Посмотрела на лица людей в маршрутке и увидела обыденность, скуку на их лицах, как будто их тоже лишили жизни.

Так мы своими правилами делаем детей правильными и чинными. В этом и смысл большинства правил. И какие это иногда странные правила!

«Надо слушаться других» - правило, которому мы учим ребенка на протяжении всего времени нашего взаимодействия. Мы делаем все, чтобы дети стали зависимы от других, их мнений и оценок.

Мы научим их быть как все, брать пример с других, быть похожими на других, то есть не быть самим собой. Именно это мы делаем, говоря им невинное на первый взгляд:

- Оля так хорошо учится, а ты…

- Видишь, мальчик не дерется…

Потом, в подростковом возрасте, когда ребенок захочет такие же, как у всех, джинсы-трубы, или плеер, или шапку, мы будем возмущаться этим ребенком, который копирует других. Будем возмущаться тем, что ребенок хочет выглядеть как все, слушать ту музыку, что слушают все, курить, как все. А иногда и употреблять алкоголь, даже наркотики.

Но ведь никто не учит ребенка правилу - быть самим собой, проявлять свою уникальность! Нет, мы все время говорим ребенку - ты не должен быть собой, ты должен жить в рамках, должен соответствовать этим рамкам.

А рамок этих - куча. У меня одни рамки и представления, каким ему быть. У папы другие. У учительницы третьи. У бабушек и дедушек свои рамки. У людей еще какие-то. И все про то, каким он должен быть.

Но где ему быть им? Когда ему быть самим собой?

Мы учим скрытым, разрушительным, очень агрессивным правилам.

Надо слушаться взрослых, говорим мы ребенку. А если ты не слушаешься - мы тебя заставим. Ты у нас станешь шелковым.

Но получается, что мы учим насилию. Учим не уважать право другого быть другим. Учим неуважению к личности. Учим жестокости и равнодушию.

- Никому не доверяй! - говорим мы ребенку.

- Дай сдачи! - требуем мы от него.

Какие страшные правила! Мир получит еще одного закрытого, бесчувственного, жесткого, агрессивного человека.

- Делай все сам! - утверждаем мы, потому что хотим воспитать ребенка самостоятельным. Но как при этом сформировать у него убеждение о необходимости просить поддержку и обращаться за помощью?

Ребенок, изначально считая мир добрым и любящим, а всех людей хорошими, - открыт поддержке, он просит о помощи везде, где ему трудно. Мы же объясним детям, что не надо никого беспокоить, что надо самому преодолевать все трудности. А потом одинокие люди с философией «Я сам!» мучительно трудно живут, в одиночестве преодолевая то, чего легче можно достичь при помощи других.

Одно из самых плохих, скрытых правил, которым мы учим детей, - нельзя просто любить, любить надо за что-то. И если ты хочешь, чтобы тебя любили - надо это заработать.

Чтобы понравиться маме или папе - надо быть таким, каким они хотят тебя видеть. То есть опять - не быть собой. Что-то изображать, что-то прятать. Мы заставляем их быть такими, чтобы нам понравиться. Мы не даем им достаточно любви - и они должны зарабатывать ее, становясь «хорошими» мальчиками и девочками.

Сколько правил для инопланетян! Сколько приличий, долженствований! Сколько запретов! Сколько ограничений свободы в правилах! Какие странные правила для свободных, безграничных, живых детей! И что только из них получится, когда они их усвоят…

Система ценностей

Много лет назад я со своей пятилетней дочкой пошла в театр на детский спектакль. Представление еще не началось, люди занимали свои места в зале. Я увидела какое-то непонятное скопление людей в одном месте зрительного зала. Присмотревшись, я увидела, что происходит.

Там сидел Юрий Никулин. К нему и подходили дети и их родители, чтобы получить автограф. Я тут же отправила туда свою дочь, дав ей в руки программку и сказав, чтобы шла к тому дяде, он подпишет ей бумажку. Дочь с недоумением посмотрела на меня - зачем, мол, ей идти к дяде подписывать какую-то бумажку. Но я ее поторопила - свет в зале могли погасить в любой момент, надо было спешить. Ребенок сходил, дядя подписал ей программку. Я была довольна - мы получили автограф Никулина!

В перерыве я пыталась объяснить дочери, что произошло. Что это очень известный дядя. Что он нам подписал программку. Дочь искренне не могла понять, зачем нам это нужно. Я опять попыталась ей объяснить, что подпись этого дяди нам очень нужна, потому что дядя известный.