Да, было больно, но Арман был такой внимательный, чуткий, вместе с тем такой страстный…

Вспомнились слова бабушки, о том что мне нужен сильный и заботливый мужчина. О том, что с таким буду, как за каменной стеной.

Как же она была права! А ведь я глупая тогда даже слушать ее не хотела.

Рассуждая о том, как правы мудрые родители я высушила свою тяжелую густую копну волос.

От горячего воздуха пряди пошли красивой волной, даже не хотелось убирать их в причёску, поэтому я оставила белокурые локоны свободно лежать на спине.

Как - то я слышала, что зелёный цвет имеет свойство успокаивать, поэтому почти неосознанно потянулась к платью темно - болотного цвета.

Прохладный шёлк приятно холодил кожу, приводя мысли в порядок.

Глянув в зеркало, уверенно подняла подбородок.

И почему я только так нервничала? Арман принял решение быть со мной, а значит, всем придётся смериться с этим!

После этих мыслей уже более уверено направилась на выход.

Не знаю, сколько я провозилась в своей комнате, приводя себя в порядок, должно быть не меньше часа. Спустившись в гостиную, растеряно остановилась, взгляд метнулся на большие настенные часы с маятником, время совсем ранее около семи часов, но в этом доме не принято спать до обеда…

Поэтому направляясь на кухню, как я привыкла делать каждое утро, отдавала себе отчёт в том, что наверняка  встречу там Газем.

Мое чутьё не подвело, женщина резала овощи на массивной деревянной доске, услышав шаги, она тут же подняла темноволосую голову и убрала огурцы с помидорами в сторону. Ее волосы были убраны тщательно под сиреневый платок, Газем была чем - то расстроена не смотря на ранее утро.

Меня поразил ее взгляд, такой взволнованный, что у меня даже кольнуло сердце, словно острой иглой.

— Газем, что-то случилось?

Женщина вытерла руки об белое вафельное полотенце и растерянно замерла передо мной.

Несколько раз она открывала  и закрывала беззвучно рот, как рыба  выброшенная на берег реки, но будто не могла вымолвить ни слова.

Сжимая дрожащие пальцы перед собой, она сделала шаг вперёд.

Тёплые по - матерински добрые руки женщины сжали меня в объятиях.

Газем подняла руки и прижала их к моим щекам, я с тревогой отметила, как ее карие глаза, наполненные непролитыми слезами, подозрительно блестят.

— Вика – голос женщины дрожал, вибрируя так будто ещё чуть - чуть и он надломится. — Скажи мне, Арман тебя обидел?

Впервые она назвала сына при мне Арманом!

Бархатные карие глаза смотрели на меня умоляюще, ожидая ответа.

Я вздрогнула от этого странного и неожиданного вопроса, но Газем не дала мне сдвинуться, ни на шаг. Она держала мои руки крепко, но в этом не было чего-то, что могло меня заставить испугаться, наоборот, от неё шла волна невидимой глазу поддержки.

Я чувствовала ее всем сердцем.

— Не бойся, моя девочка! Говори как есть, не жалей мои чувства, если он поступил с тобой дурно… я не посмотрю на то, что он мой сын!

Голос Газем был твёрдым и уверенным, даже слез больше не было в полных страдания карих глазах, лишь горела ничем не прикрытая решительность.

Уже понимая, что женщина как - то узнала о нашей близости, я дрожащим голосом ответила:

— Нет- нет! Арман… не делал мне ничего плохого!- я сжала ее почти ледяные руки в своих ладонях, стараясь отогреть. В свои слова я постаралась вложить как можно больше чувств, чтобы женщина откинула напрочь плохие мысли и подозрения на счёт своего сына.

Мое сердце дрогнуло от мысли о том, как Газем прореагировала думая, что меня могли оскорбить. Не каждая мать готова признать вину своего сына, взять туже Фидан, она бы выгородила своего сыночка при любом раскладе дела. Не смотря на то, кто прав, а кто виноват.

— А что мои девочки такие грустные?

Хриплый голос Армана заставил меня подпрыгнуть от неожиданности, Газем так же как и я не ожидая появления сына, схватилась за сердце.

— Предупреждать надо, напугал! — Женщина замахнулась на Армана полотенцем.

Было видно, что она все ещё раздражена, уперев руки в бока, она не обращая внимания на широкую улыбку мужчины, бросила ему в лицо непонятно откуда взявшуюся простынь.

— Что за?!- забурчал шатен, ловко на лету перехватив простынь рукой.

— Не так я тебя воспитывала! – женщина упёрла одну руку в бок, а другой погрозила пальцем - не так, Арман!

Арман растерянно поднес простынь к лицу, пытаясь понять, что так возмутило мать. Газем что-то ворча себе под нос, направилась прочь из кухни, не обернувшись ни разу.

Громко охнув, я прижала пальцы к губам.

Щеки тут же залила краска мучительного стыда. Что ж… по крайней мере вот он ответ почему Газем так себя вела.

Простынь с кровати Армана, некогда белоснежно - девственно белая, сейчас была испорчена достаточно большим кровавым пятно.

— Ох черт! – глаза мужчины оторвались от пятна и встретившись с моими, он сипло проговорил- такое большое, как ты себя чувствуешь? Болит?

Не зная, куда себя деть от неловкости, быстро подошла к нему и вырвала из рук простынь, стараясь свернуть ее так чтобы не видно было доказательства моей невинности, точнее утраченной невинности.

— Нет! - ответила резче, чем хотела.

Да что я за человек такой! Ведь я мечтала и думала с утра о том, как мы встретимся после ночи… как обниму , как расскажу о своих чувствах.

А вместо этого… все пошло не так!

— Ты чего?!- Арман обхватил меня ладонями за плечи, стискивая их пальцами,— из-за матери переживаешь?

Я нашла в себе силы лишь на то, чтобы утвердительно кивнуть, лучше молчать, а то голос точно подведёт.

— Да ну брось, любимая! Нашла из-за чего переживать. - Мужчина подтолкнул меня к себе ближе, от чего я уткнулась носом в широкую грудь. — Поворчат, да перестанет, сейчас пойду, скажу, что женимся мы. Вообще не понимаю чего взбеленилась, внуков требует от меня уже лет десять— мужчина хрипло засмеялся, очаровывая меня ямочками на щеках — должна быть довольна, что мы за дело принялись!