София садится, и Хоуи тут же протягивает ей меню.

Пока она его изучает, он советует:

– Чорисо[24]здесь очень неплохое.

– София испанка. – Лу чувствует себя защитницей. Хоуи временами бывает довольно бестактен, поэтому он и Вик так хорошо ладили раньше – две бурные личности прекрасно понимали друг друга.

– Я не ем мяса, – объясняет София.

Лу удивлена и рада – что-то общее.

– Довольно необычно для испанки, – замечает Хоуи, наполняя бокалы. – Как к этому относились на родине?

– Это одна из причин, почему я уехала, – криво улыбается София.

– Значит, давно здесь?

– Семь лет.

– Тебе нужно переехать в Брайтон, – говорит Хоуи. Как многие, считающие Брайтон своим домом, он превозносит шарм этого города. – Здесь полно вегетарианцев.

– Мне он в самом деле нравится. – София поднимает голову и ловит взгляд Лу.

«Похвала моему городу, – думает Лу, – это знак? Или мне показалось?» Ей, пожалуй, хотелось бы, чтобы Хоуи поговорил немного с Вик; в конце концов, они знакомы. Но, конечно, Хоуи интереснее София – он знает, что Лу может запасть на нее. Вик создала настоящую интригу.

– Так расскажи о себе, – продолжает Хоуи. Однако его допрос может оказаться полезным: София сможет раскрыть кое-что, о чем спросить самой Лу представляется неделикатным.

– Что ты хочешь знать?

– Ну, для начала, что привело тебя в Англию.

– Я проектировщик. Наша фирма ведет здесь большой проект, и им нужен кто-то говорящий по-испански и по-английски, чтобы следить за ним. Вот меня и прислали сюда. Возможно, я здесь слишком долго задержалась, но мне нравятся местные люди, и они хорошо ко мне относятся.

– Где ваша фирма обосновалась?

– В Восточном Кройдоне.

Хоуи тут же подскакивает:

– Значит, ты можешь переехать сюда! Сейчас ты где живешь?

– В Далстоне.

– Боже милостивый! Оттуда же целую вечность добираться.

– Да нет, не так страшно – всего час с небольшим. И у меня там много друзей.

– Если дело в друзьях, то где найдешь лучших, чем здесь? Здесь полно лесбиянок.

– Я люблю моих друзей. Они особенные.

Лу рада. Пока все выглядит многообещающе. У Софии, похоже, такие же приоритеты: для нее тоже важны друзья. И, похоже, работодатель высоко ее ценит – видимо, у нее есть таланты. Но Лу не следует бежать впереди паровоза. Она себя сдерживает: если София так привлекательна и совершенна, как кажется, Лу боится, что она ей не пара.

– Ну, мы явно должны над тобой поработать. – Хоуи поворачивается к Лу и Вик. – Правильно? – Потом он доливает всем вина и делает знак официанту, чтобы убрал пустую бутылку. – Еще одну такую же, пожалуйста.

Обернувшись к стойке, официант чуть не сталкивается с посетительницей, направляющейся к их столу.

– Здравствуйте, – произносит она.

Лу нервно сглатывает. Безумный цвет волос, странный наряд, милое личико – это студентка, стоявшая за стойкой в пабе на Трафальгар-стрит.

«Ну и что? – думает Лу. – Что в этом такого? Несколько месяцев у меня вообще никого не было, а теперь в один вечер встречаю двух симпатичных женщин».

Только она подумала, что романтические возможности появляются подобно автобусам, как девушка провокационно заявила:

– Странно видеть вас здесь.

Она сверкает той же кокетливой улыбкой, которой наградила Лу в «Лорде Нельсоне».

– В самом деле, – говорит Лу, застигнутая врасплох ее прямотой, – Мир тесен, – и чувствует, как ее лицо заливает краска.

– Не знала, что вы появитесь в Брайтоне, – говорит девушка. – Надо было сказать.

И до Лу доходит: эта кокетливая улыбка предназначается вовсе не ей.

Девушка узнала не ее. Она узнала Софию.

21 ч. 44 мин.

Анна и Стив смотрят телевизор – комедийную викторину, где гости комментируют текущие дела; это одна из любимых передач Анны. Она ассоциируется у нее с отдыхом, с постепенной остановкой маховика после трудовой недели. Ей нравится ироничный юмор и добродушные шутки. Свет приглушен, горит камин, пламя отсвечивает на потолке, и Анна, укрывшись одеялом на диване, расслабляется, как не расслаблялась уже много дней.

Стив встает.

– Ты куда? – спрашивает она.

– Купить сигарет.

Анна напрягается.

– Ааа.

Он не смотрит на нее, незачем. Она знает.

Но прежде чем она успевает что-то сказать, он уже уходит.

Анна подтягивает к себе колени и плотно их обхватывает. Так хорошо прошел день, Стив был таким чудесным. Зачем ему это? Какая разница, зачем, если она видит, что снова начинаются его выкрутасы.

Он задерживается чуть дольше, чем следовало бы, и она уже начинает волноваться, когда хлопает дверь. Стив входит в квартиру с пластиковым пакетом в руках.

– Не хочешь бокал красного вина?

Он достает сигареты и кладет их на каминную полку вместе с бутылкой.

Анна качает головой.

– А я выпью.

Она вздыхает.

– Уже поздно.

Конечно, не так уж поздно, но Анна не знает, как сказать о том, что она прекрасно понимает: бокал красного будет лишь первой его дозой в этот вечер. Следующие несколько минут выдали его: он купил водки, в лучшем случае, четвертинку, но скорее всего, пол-литра, и выпил ее на улице, возможно, с банкой «Ред булла». И все же Анна не может обвинить его в этом, не устроив сцены, поэтому просто говорит про поздний час, хотя и знает, что это бессмысленно и кажется просто брюзжанием.

– Еще нет и десяти!

Этот тон, как удар – в нем слышится и оправдание, и агрессия. И хотя на несколько дней Анна позволила себе забыть об этом, теперь она понимает, как важна честность в отношениях. Она не может понять, что заставило его пойти на холодную улицу, тайно купить бутылку и украдкой выпить ее за углом. Она этого не видела – он прячется от нее, – но знает. Это так гадко, так безысходно.

Ее передергивает.

Нужно всего лишь несколько сантилитров спирта и несколько мгновений, чтобы разрушить безмятежность. По телевизору все то же пятничное вечернее шоу, но теперь смех кажется неестественным и фальшивым; пламя в камине все еще освещает комнату, но как будто больше не согревает ее. Анна по-прежнему все еще укутана одеялом, но теперь оно служит ей для защиты, а не для комфорта, – своеобразная скорлупа, которая, очень хотелось бы, стала бы твердой и прочной.