Вспомнились события прошлого вечера: бегство по лесу, лесная лачуга, секс с Джексоном.

При последнем воспоминании ее обдало жаркой волной.

Казалось, он почувствовал ее состояние, выражение его лица смягчилось.

В очаге пылали дрова. Он взял ружье и начал его чистить. Последний раз, когда она видела ружье, оно было заряжено. Когда же он разрядил его? И что же все-таки произошло?

— Поспи еще, — тихо сказал Джексон. — Я разбужу тебя, когда придет время уходить.

Он что, притворяется? Или в самом деле думает, что она может спать, пока он готовится к встрече с неизвестными злоумышленниками?

Видимо, так и есть. Не решаясь вмешиваться — какие у нее есть на то права? — она снова легла и стала молча наблюдать за ним.

Его движения были быстрыми и умелыми, как у солдата. Через несколько минут ружье было вычищено. Джексон снова зарядил его. Затем сложил чехол от ружья и убрал его в одну из седельных сумок, перед этим вытащив оттуда жесткую щетку. При этом что-то выпало из сумки. Что-то, похожее на часы.

Он поднял предмет, открыл его и всмотрелся в него. «Нет, это не часы, — подумала Селия. — Очень уж долго он смотрит на циферблат».

— Что это? — не выдержала она и села, придерживая сюртук у горла.

Джексон вздрогнул, переложил предмет из одной руки в другую и протянул ей. Это был довольно большой медальон на цепочке. Она открыла его и увидела три миниатюры — три портрета. Один из них был прикреплен к металлической пластинке посередине, напротив него — второй портрет и отдельно — третий.

— Этот медальон сделал дядин друг, художник, двадцать два года назад, когда мы с матерью приехали в Лондон и стали жить вместе с дядей и тетей Адой. — Джексон указал на портрет бледной хрупкой молодой женщины с темными волосами и слабой улыбкой на губах. — Это моя мать.

Она внимательно посмотрела на портрет, и комок подступил к горлу.

— Она была очень красивой.

— Да, это так, — произнес он сдавленным голосом. — Хотя на портрете она не так хороша. Она была уже больна, когда его делали.

Желая развеять его грусть, Селия указала на портрет блондинки с веселыми глазами.

— Это твоя тетя, верно?

Легкая улыбка коснулась его губ.

— Да, а напротив портрет дяди.

Селия всмотрелась в изображение привлекательного молодого человека.

— Ты похож на него.

— Это невозможно, — усмехнулся он. — Помнишь, я говорил, это муж моей тети — сестры моей матери. Так что он мне не кровный родственник.

— О да. Я забыла. — Она продолжала всматриваться в портрет. Мужчина выглядел не таким крепким, как Джексон, но… — И все же ты похож на него.

Джексон, прищурившись, взглянул на портрет.

— Ерунда! Нет никакого сходства.

— Прическа у него другая, конечно, но посмотри — нос такой же, как у тебя, глаза посажены так же и рот твой.

На лице у Джексона появилось странное выражение. Он молча отобрал у нее медальон и захлопнул его.

— Я совершенно не похож на него. Чушь какая-то! Никто никогда не говорил мне подобного.

Он потянулся к седельной сумке, его спина напряглась. И тут ее осенило: что же он мог подумать обо всем ею сказанном? О боже! Она ничего не имела в виду… Ни на что не намекала…

Лучше всего оставить эту тему. Любые извинения только ухудшат ситуацию.

Разговор этот явно был ему неприятен, и Селия не хотела усиливать его душевное волнение.

Схватив щетку, он ожесточенно принялся чистить свои грязные ботинки, как будто это сейчас было самое главное в его жизни.

— Ты не хочешь, чтобы я занялась этим? — спросила она.

— Разве ты когда-нибудь чистила ботинки?

— Нет. Но ведь это не трудно? Я бы могла помочь тебе.

На его лице появилось недовольство, и он продолжил свое занятие с прежним остервенением.

— Не волнуйся. Я занимаюсь этим ежедневно вот уже двадцать пять лет и, полагаю, меня хватит еще лет на тридцать.

Да-а-а, этим утром Добродетельный Пинтер полностью раскрылся. Удивительно, как это он до сих пор еще не назвал ее «миледи».

— У тебя совсем нет слуг? — поинтересовалась Селия.

— Таких, чтобы помогали мне одеваться, нет, — жестко ответил Джексон, продолжая работать щеткой. — У таких людей, как я, не бывает лакеев. Возможно, что-нибудь изменится, если… когда мы поженимся.

Он сказал «если»? Это оговорка или что-то еще?

Эти слова задели ее, и она решила «изгнать» из Пинтера его Добродетель.

— Зачем же тебе нужен лакей, если ты сам умеешь отлично чистить ботинки? — насмешливо проговорила она. — Надеюсь, что и с женской обувью ты справишься не хуже. Я предпочитаю, чтобы туфли чистили щеткой из конского волоса, но если ты будешь настаивать на чем-то еще, я возражать не стану.

Он мрачно посмотрел на нее:

— Как я понимаю, ты находишь это забавным?

— Нет, что ты, — беззаботно ответила она. — Просто мне кажется нелепым, что следователь с Боу-стрит возит с собой щетки. Впрочем, любая щетка начнет возмущаться по поводу вреда, нанесенного твоей шляпе после выстрела в тебя. Это вызовет ее раздражение.

Улыбка тронула его губы.

— Совершенно с тобой согласен.

— А теперь представь себе, какое отчаяние вызовет порыв ветра, развевающий твой шарф. Уж не говоря о том, что порох может испачкать твои манжеты.

Джексон усмехнулся, но тут же снова стал серьезным. Он поставил ботинки и внимательно посмотрел на нее.

— Шутки в сторону. Должен заметить, моя повседневная жизнь не намного отличается от походной.

— Правда? — Она решила поддержать заданный уже легкомысленный тон. — Наверное, Чипсайд — район бедняков. И конечно, ты спишь на изношенном матрасе и живешь впроголодь?

Он искоса взглянул на нее.

— Я имел в виду, что мне приходится самому заботиться о себе не только в поездках, но и дома. Никто не разжигает огонь в камине перед тем, как я должен встать с постели, не чинит перья для письма и даже не украшает торт в день рождения сказочными фигурками из глазури. Несколько моих слуг…

— А, так слуги все-таки есть. Мне становится интересно, где следователь с Боу-стрит находит время, чтобы чистить свою одежду, готовить пищу, а может быть, даже изготавливать ковры.

Он сердито взглянул на нее.

— Для тебя это только шутки.

— О нет, — возразила она. — Совсем нет. Правда, скажи мне, у тебя есть слуги?

— Да, — резко ответил он. — Служанка, на все случаи жизни, повар и рассыльный.