Посетитель поднялся на ноги.

— И эта последняя партия товара со скобяными изделиями, — сказал он. — Все навалом прислали. Моим ребятам пришлось заниматься сортировкой три ночи, чтобы пустить в розничную продажу. А это плата за полторы смены.

Винни Биг кивнул.

— А две недели назад складные стулья забросили. Где их достали? Где? Половину из них собрали без шурупов.

Винни пожал плечами.

— Ребята не всегда проверяют каждую партию товара, которую они приобретают.

— И ты это мне говоришь? — Посетитель повернулся, чтобы уйти. — О’кей, ты знаешь, что меня волнует. Пока.

Он вышел из комнаты.

Винни Биг выжидал целую минуту, пока не услышал, как открылась и захлопнулась входная дверь клуба. Потом спросил Рокко шепотом:

— И давно это он так?

— Несколько месяцев, может, полгода.

— Совсем спятил. Носит лохмотья. На что это похоже, чтобы владелец целой сети больших, прекрасных магазинов, торгующих по сниженным ценам, одевался как последний бродяга?!

— Хотите, чтобы я ему сказал об этом?

— Намекни, — поправил Винни. — Дай месяц, чтобы он пришел в форму. Если будет так продолжаться, придется с ним расстаться.

Брови Рокко приподнялись.

— Любым путем?

Винни выглядел расстроенным:

— Что значит любым путем?

— Я имею в виду окончательно.

Винни задумался на какое-то время.

— Я хочу сказать — нет, — произнес он доверительно. — В глубине души я знаю, что он стареет и становится немного, хм, эксцентричным. В свое время он отправится на юг в Майами и проведет там под солнышком остаток своей жизни. Но это мне подсказывает только мое доброе сердце. Понял?

Рокко кивнул.

— Чего не подсказало ваше сердце, так это то, что от этого эксцентрика одна головная боль.

— Это так, Рокко. Это верно. Итак. — Винни снова задумался, на этот раз надолго. — Давай продумаем ситуацию. Мы, конечно, можем обойтись с ним круто. Но мне этого не хочется. Он мой двоюродный брат с материнской стороны.

Рокко снова кивнул.

— Еще кого-нибудь примете? Тут эти три ублюдка со Стейтен-Айленд.

Винни сделал гримасу, словно от боли.

— Вести этот бизнес не так-то легко, Рокко. Ты это знаешь лучше, чем кто-либо другой. Обвести этих двух братьев Каландри вокруг пальца было одно удовольствие, потому что они глупы и получили то, что заслужили. Их вообще можно было оставить без гроша в кармане. Но Парамус. Этот человек будет мешать, пока жив. А остановить его — значит пойти против правил, поверь мне. Ладно, впускай этих ублюдков со Стейтен-Айленд.

Рокко ввел трех моложавых мужчин, двое были в темных деловых костюмах, третий одет в куртку на молнии и спортивную шапочку, скопированную с тех, что носили солдаты Африканского корпуса.

— Я буду говорить только с одним из вас, ублюдки, — сказал Винни без всякого вступления. — Кто из вас будет говорить?

Ублюдок, стоящий посредине, он был выше других и на несколько лет старше, прочистил горло.

— Мы пришли сюда не для того, чтобы нас оскорбляли, Дон Винченцо.

— А для чего тогда? Кто сказал вам, что вы можете угонять мои грузовики?

Старший мужчина снова прочистил горло.

— Кто говорит, что мы угоняем грузовики? Мы не занимаемся этим бизнесом.

— Нет? — прогремел Винни злым, хриплым голосом. — Ладно, тогда вы проживете немного дольше.

— Мы пришли относительно партии товара. — Мужчина в середине, казалось, собирался продолжить, но остановился, выжидая.

— Какой партии?

— Это… — мужчина бросил взгляд в сторону Рокко, — это…

— Выкинь их отсюда! — завопил Винни. — Вон!

Рокко кивнул головой на дверь:

— Шевелитесь.

— Послушайте, мы пришли сюда, чтобы сделать разумное предложение. Вы не можете…

— Пошли вон!

Рокко вернулся через десять минут.

— Все улажено, — сказал он.

— Что привело сюда этих обезьян? Я не веду дел с коробейниками, и ты знаешь это.

— Извините, padrone. Но это оборачивается двумя килограммами. Мы проворачиваем это через Эдди Гетца в Бруклине.

— Не хочу и слышать об этом. — Винни закрыл глаза и надолго откинулся в своем кресле, потом вздохнул. — Кто-нибудь еще ждет?

— Эльфбайн, парень из компании в Вестчестере, занимающейся противоударным стеклом.

По-прежнему не раскрывая глаз, Винни снова вздохнул.

— Скажи ему, что с ним кончено. Скажи ему, что мы ликвидируем его изобретение. Скажи ему, что мы найдем ему место, хм, в мясной компании в Бронксе. Кто-нибудь еще?

— Люди Щиммеля с фабрики красок.

Винни хмыкнул.

— Скажи им — нет, ничего не говори. На будущий год мы их сольем с кем-нибудь. А сейчас они слишком раздули счета на входящие суммы.

— А еще парень из дансинга. Он просто пришел засвидетельствовать почтение. Никаких проблем.

— Хорошо. — Винни раскрыл глаза. — Кто-нибудь еще?

— Индрисано из профсоюза водителей грузовиков звонил относительно ужина.

— Отмени.

— Пиггот, парень, занимающийся бензоколонками.

— Завтра.

— Тогда все, padrone.

Винни встал и кивнул на вешалку, на которой висело его пальто.

— Я наелся досыта этим бизнесом, для одного дня хватит. Пойдем, выпьем у «Мамы Лоренции» и, может быть, возьмем макарончиков, которые сами так и уплывают с тарелки.

— Мы можем там натолкнуться на Индрисано. Получится неловко, после того как вы отменили встречу.

Винни Биг тяжело вздохнул.

— О Господи, Рокко. Люди думают, что эта работа одно удовольствие, и все такое. Пошли отсюда поскорее. Тут воняет.

Кивнув в унисон, они вышли через черный ход.

Кимберли стоял в дверях класса-студии на втором этаже и оглядывал комнату, прежде чем уйти. Двухчасовое занятие казалось бесконечным, время медленно тянулось, пока он пытался научить таланту, которому нельзя научить неталантливых студентов. Девушка из Бостона не так уж плохо справилась с заданием, но она всегда справлялась с ним не так уж плохо. Она не без способностей, со временем Кимберли выяснит, есть ли у нее талант. Но это одна студентка из восемнадцати!

Его взгляд лениво перемещался по комнате, чтобы убедиться, что никто из студентов не бросил свою работу, не прибрав. Куски глины были укутаны мокрыми тряпками и осторожно отставлены в сторону до следующего занятия. Найдя, что все в порядке, Кимберли запер дверь и пошел по холлу к лестнице.