- Боюсь, я не очень верю в истории о тайных организациях, способных управлять миром. Как, вы сказали, она называется? «Ворон»? Простите, но я не верю.

- Напрасно, господин Черных, или Романов, если вам угодно. Между нами говоря, это было серьезной ошибкой - официально изменить имя, такие вещи мы отслеживаем очень внимательно. Ваше досье, тоненькая такая папочка, была закрыта в 1991 году, когда вы получили инвалидность. По правде говоря, ущербные люди нас мало интересуют, и поэтому на папочке была поставлена литера «Б», предполагающая чисто статистический контроль за личностью. Знаете, простейшее: жив - не жив, женился - развелся. Чистейшая статистика, люди из аналитического отдела такие папки даже не открывают. А тут вы, Евгений Павлович, высунулись, решили фамилию переменить, тем самым заставили нас заинтересоваться вами. И вы знаете, удивительные вещи обнаружились, особенно любопытно ваше поведение перед дефолтом, я имею в виду, конечно, поведение на бирже, а не то, гасите ли вы свет у себя в коммунальной квартире. Вы же до сих пор прописаны в коммуналке на Васильевском?

Голоса стали тише, похоже, Черных с собеседником ушли в исповедальню, зато умолк орган, и теперь можно было расслышать почти все из их беседы. А беседа оказалась весьма любопытной.

- Вы, Евгений Павлович, в результате дефолта стали обладателем колоссального состояния, а мы этого даже не заметили. Это большой просчет с нашей стороны, но деньги нас не интересуют, бог с ними, вашими миллионами, тем более, что нажиты они честной игрой на бирже. Хотя ваши швейцарские счета мы знаем и в случае чего можем их заморозить. Знаете, конечно, такой термин? Однако, переменив фамилию и уехав за границу, вы стали проявлять необычайную активность, и нам снова пришлось покопаться в вашем прошлом. Так мы вышли на партию «Русский путь», которую вы купили, что называется «на корню», два года назад. Купили - и партия перестала функционировать, она стала жить своей жизнью, не участвуя в выборах, не выдвигая депутатов, и тем не менее обзавелась недвижимостью, филиалами по всей стране, 27 их насчитывается, или уже больше? Было это странно, а подобную странность можно объяснить только тем, что вы, господин Романов, желаете каким-то образом прийти к власти. И трюк, который вы для этого придумали, будет не вполне конституционным, за гранью, так сказать, легитимности. У нас есть кой-какие идеи на этот счет, но нам хотелось бы услышать все из первых уст. Скажу сразу, если ваш план нам понравится, то мы окажем вам всестороннюю поддержку, а если…

Что будет в противном случае Чистяков не услышал - пленка кончилась и умный аппарат автоматически включился на перемотку…

- Во блин! - сказал я, глядя на то место, где еще утром стоял фрегат «Ксения».

Порфирин повернулся, посмотрел на пустую набережную, потом - на меня.

- Что делать будешь, Кастет? - повторил он свой давешний вопрос.

- Хрен знает! - честно ответил я.

- Это - плохо, это очень плохо, - было видно, что Порфирин сильно нервничает, но сдерживается, - ты командир, ты всегда должен знать, что будешь делать. Знаешь, какая разница между полководцем и великим полководцем? У полководца всегда есть готовое решение, у великого полководца готовое решение оказывается правильным. И все-таки, есть какие-то соображения?

- Пока нет, - честно признался я. - Думать надо.

- Давай думать вместе, - Порфирин покурил, успокоился, лежащие на руле руки уже не дрожали. - Утром фрегат был? Был. Сейчас его нет? Нет. Значит, он или уплыл или утонул. В то, что он утонул, я не верю. Значит, ушел. Куда днем может уйти парусное судно? Под мостами парусник не пройдет, мачты, знаешь ли, помешают. Мосты для твоей «Ксении» разводить никто не будет. Из этого следует, что ее переставили куда-то в этом треугольнике - сзади Дворцовый мост, впереди - Кировский, там - Биржевой. Все, больше ей деваться некуда!

- Логично, - сказал я и приоткрыл дверцу. - Господин милиционер, вы не знаете, куда переставили фрегат «Ксения»? Хотел пивка нормального попить, приехал, а его нет!

Господин милиционер в звании старшего сержанта подошел ближе, улыбнулся:

- Там не только пиво хорошее! Официанточки там - пальчики оближешь!

Он громко чмокнул толстыми, наверное, от частого пользования свистком, губами.

- А пароход-то где? - вмешался Порфирин.

- Пароход? - старший сержант почесал голову под фуражкой, инициируя работу разума. - Пароход отбуксировали к крепости, вон там он теперь стоит, отсюда не видно, правда. Две недели там пиво пить будете, а здесь яхта какого-то американца встанет. Уперся рогом «штатник», только, говорит, у Эрмитажа встану, и все тут. Бабок, говорят, немеряно отвалил.

Упомянув о «немеряных бабках», старший сержант глубоко вздохнул.

Порфирин протянул мне какую-то бумажку.

- Дай менту за труды!

Я передал купюру сержанту.

- Спасибо, господин милиционер!

Старший сержант с ловкостью иллюзиониста растворил десять долларов в своей ладони и уже свободную от денег руку вскинул к козырьку.

- Всегда рады! Приятно пивка попить! А официанточки там!..

Он на прощанье опять чмокнул губами, еще раз отдал честь и даже поклонился. Правда, не в пояс.

На палубе «Ксении» нас ожидали Палыч и Маша. Они пили пиво, и Палыч с интересом разглядывал коротенькие тельняшки официанток.

- А где? - спросил я, усаживаясь за их столик.

- Кто? - шепотом спросил Палыч и замер с открытым ртом, потому что к столику подошла матроска Люда.

- Лешенька, Димочка, привет!

Мы синхронно кивнули головами, Людочка уплыла, я вспомнил, что паука-Порфирина зовут Дмитрий, а Палыч тем временем вытер рот.

- Где? - повторил я свой вопрос.

- Пентелин с неизвестным в каюте, - шепотом сообщил Палыч, - он его стережет.

Кто кого стережет, я понял.

- Схожу, посмотрю, как там. Пиво мое не выпейте!

Я спустился в каюту и обнаружил там трезвого Пентелина и пьяного господина со все еще забинтованным лицом. Он хозяйственно прихватил из квартиры Палыча бутылку водки и теперь в одиночестве приговорил ее до конца.

- Сходи на палубу, Боря, воздухом подыши, пива попей.

Пентелин понимающе кивнул и на цыпочках вышел из каюты.

- Ну что, мистер Икс, снимем бинты!

- Меня Вася зовут, - обиделся он, - а бинты доктор снимать должен, я знаю!

- Так я ж доктор и есть!

Вася с натугой посмотрел мне в глаза.

- Голос знакомый, мы с тобой вместе не пили?

- Нет, - ответил я.

- Тогда ты точно доктор, - решил Вася и махнул рукой. - Снимай бинты!

Я вытащил из кармана складной нож, перерезал тугой узел на затылке и начал аккуратно сматывать бинт. Что-то мне говорило, что бинт может еще пригодиться.