А Дафной овладел неудержимый смех, он просто рвался из горла, и она стискивала губы, чтобы удержать его, не забывая при этом сохранять серьезное выражение лица, приличествующее моменту. Каким-то чудом ей это удалось.

Кинув мимолетный взгляд на Саймона, она увидела, что тот смотрит на нее с удивлением, но одновременно и с пониманием. Уголки его губ тоже начинали подрагивать.

От этого ей сделалось еще веселее.

«…Можете поцеловать новобрачную…»

Саймон так поспешно схватил ее в объятия, словно только этого и ждал в течение всей церемонии. А поцелуй был таким страстным и долгим, что немногочисленные присутствующие все как один вздохнули, выразив тем самым не то удивление и зависть, не то восхищение.

Теперь бывшие жених и невеста могли расслабиться и позволить копившемуся в них смеху вырваться наружу, не вызывая изумления или нарекания публики.

Просто они радовались тому, что произошло, — разве это так странно?

Позднее Вайолет Бриджертон говорила, что поцелуй показался ей самым необычным из всех, которые приходилось видеть в подобных или иных случаях.

Грегори, после этого ни разу не чихнувший, заявлял, что ничего более противного, чем поцелуи, на свете вообще нет.

Старый архиепископ, ко многому, вероятно, привыкший за свою жизнь, некоторое время выглядел слегка озадаченным.

Зато Гиацинта Бриджертон, которая в свои десять лет, вероятно, начинала уже интересоваться значением поцелуев в жизни человека, задумчиво сказала, что, по ее мнению, они прекрасно поцеловались. А то, что сразу же рассмеялись, — что ж, наверное, это означает, что им предстоит много смеяться потом, в будущем. Чем же это плохо?

Вайолет Бриджертон, услышав эти рассуждения, ласково стиснула руку девочки:

— Ты права, Гиацинта. Смех — очень хорошая вещь. И хорошее предзнаменование. Так я хотела бы думать…

А вскоре разнеслись слухи, что новоявленный герцог Гастингс и его герцогиня должны стать самой счастливой из молодых супружеских пар за последние десятилетия, если не столетия. Ведь кто еще так громко до непристойности заливался смехом, стоя под венцом?

Нам стало известно, что, хотя свадебное торжество по случаю брака между герцогом Гастингсом и бывшей мисс Бриджертон было скромным и немноголюдным, оно не прошло незамеченным. Сопровождали его малозначащие, но весьма забавные, а возможно, и знаменательные в своем роде эпизоды.

Так, мисс Гиацинта Бриджертон (десяти лет от роду) шепнула мисс Фелисити Фезерингтон (того же возраста), что жених и невеста заливались смехом на протяжении всей церемонии бракосочетания. Мисс Фелисити рассказала об этом своей матери, а та — всему остальному миру.

Вашему автору остается только верить тому, что говорила мисс Гиацинта, ибо он (автор) не был удостоен чести присутствовать на церемонии.

«Светская хроника леди Уислдаун», 24 мая 1813 года

У них не было свадебного путешествия. Не было ни намерения, ни времени его планировать. Вместо этого Саймон отдал распоряжение привести в порядок родовое поместье Клайвдон-Касл, и Дафна посчитала это прекрасной идеей: она с удовольствием проведет несколько недель вдали от светского Лондона, от его любопытных глаз и ушей.

Помимо того, ей хотелось увидеть дом и места, где Саймон родился и провел годы детства.

Дафне было интересно представить его мальчиком. Был ли он тогда таким же необузданным, как сейчас? Таким же ранимым и легко уязвимым? Или это был спокойный, послушный ребенок, копивший всю свою неуемность и неистовость, чтобы выплеснуть их с возрастом?

Под доброжелательные возгласы и напутствия провожающих вскоре после возвращения из церкви они покинули дом Бриджертонов — Саймон поторопился усадить Дафну в лучшую из своих карет и захлопнуть дверцу, сразу отделив ее и себя от лондонского шума и суеты.

Было начало лета, воздух оставался еще довольно прохладным, поэтому Саймон заботливо накрыл пледом колени Дафны и подоткнул его.

— Не слишком ли вы меня кутаете? — спросила она. — Надеюсь, я не схвачу простуду на протяжении этой мили до вашего городского дома.

Он испытующе посмотрел на нее. Она не догадалась? Ее мысли сейчас далеки от всего обыденного. О чем она думает? Об их неминуемой близости?..

— Мы едем в Клайвдон, — сказал он.

— Прямо сейчас, под вечер? Я думала, не раньше чем завтра.

Он ничего не ответил. Пусть привыкает принимать любые решения мужа как должное, без споров и возражений.

Она и не думала спорить. Сегодня так сегодня. Клайвдон расположен вблизи от города Гастингса, на южном побережье. Интересно, когда они туда приедут? Наверняка не раньше чем в середине ночи… В середине ее первой брачной ночи… О которой так невнятно пыталась ей рассказать ее мать.

А если доберутся только к утру? Как тогда? Выходит, их первая ночь не состоится?.. Или… Она слабо улыбнулась, откинувшись на спинку сиденья… Или у них будет первый брачный день!

И все же к чему такая спешка?

— Не разумнее ли остаться в Лондоне и выехать завтра с утра? — спросила она Саймона.

А он-то вообразил, что она ничего кругом не видит, поглощенная только одной мыслью.

— Я уже отдал все необходимые распоряжения, — сухо сказал он. — Мы едем.

— Хорошо.

Она отвернулась к окну, чтобы скрыть разочарование, и некоторое время молчала, слегка покачиваясь в такт движению кареты по булыжнику лондонской мостовой, прежде чем спросить:

— А в гостинице мы остановимся по дороге?

— Конечно. Мы там поужинаем. Не думаете же вы, что я собираюсь уморить вас голодом в первый же день нашей семейной жизни?

— А ночь? — вырвался у нее против воли вопрос. — Тоже в придорожной гостинице?

— Нет, мы… — Его губы сжались в узкую линию, потом он расслабил их и проговорил неожиданно мягким тоном:

— Я веду себя, как неотесанный мужлан, не правда ли?

Она смутилась. Она и раньше смущалась, когда он вдруг заговаривал с ней странно ласковым голосом и при этом так смотрел.

— Нет… — проговорила она растерянно. — Просто я удивлена, что мы…

— И вы совершенно правы, задавая все эти вопросы. Я знаю одно неплохое местечко на полпути к побережью, называется «Заяц и гончая». Там вкусная горячая еда, удобные чистые постели. — Он прикоснулся к ее подбородку. — Не думаете же вы, что я стану заставлять вас проделывать весь путь до Клайвдона за один день?

— Я вовсе не так изнежена, чтобы не вынести поездку в экипаже, — сказала она, начиная краснеть по мере того, как выговаривала дальнейшие слова. — Но ведь мы только-только поженились, и если где-то не остановимся на ночь, то она застанет нас здесь, в карете, и тогда… я не знаю…