Я нашла ответ на свой вопрос, когда навигатор вывел нас к озеру Мартин. Вокруг него были разбросаны несколько домов, и только один из них был голубым. Остановившись на приличном расстоянии, Сидни, насколько удалось, прижала машину к обочине, заросшей деревьями и высокой травой. Мы выбрались на дорогу и пошли по тропинке, по-прежнему соблюдая дистанцию.

— Этот дом, конечно, голубой… — заметила прагматичная Сидни. — Но она ли тут живет? Не вижу никакого почтового ящика.

Я внимательно разглядывала двор. Перед крыльцом росли кусты роз, усыпанные розовыми и алыми цветами. С крыши свисали корзины с белыми цветами, названия которых я не знала, по шпалерам вились голубые ипомеи. Деревянную ограду разглядеть почти не удавалось, так густо оплели ее оранжевые цветы в форме воронок.

И тут в сознании вспыхнул образ. Госпожа Карп в своем классе поливает цветы, которые, казалось, росли невероятно быстро. Школьницей, больше озабоченной тем, как бы увильнуть от выполнения домашних заданий, я не слишком задумывалась об этом. Уже позже, глядя, как Лисса, экспериментирующая со стихией духа, заставляет растения расти и расцветать, я поняла, что происходило в классе госпожи Карп. И теперь, даже лишенная энергии духа и одержимая злом, Соня Карп по-прежнему ухаживала за своими цветами.

— Да, это ее дом, — убежденно сказала я.

Дмитрий направился к крыльцу, изучая каждую деталь. Я двинулась следом, но потом остановилась.

— Что ты делаешь? — негромко спросила я. — Она может тебя увидеть.

Он обернулся ко мне.

— Эти затемняющие занавески такие плотные, что ничего увидеть изнутри дома невозможно. Они также наводят на мысль, что дневное время она проводит на первом этаже, не в подвале.

Я была согласна с его рассуждениями.

— Удачно для нас.

Когда в прошлом году меня и моих друзей захватили стригои, нас держали в подвале, и не только потому, что стригои всячески стремятся избегать солнца. Подвал — это также место, откуда сложнее удрать. Стригою очень легко держать свою жертву в подвале. Чем больше дверей и окон, тем лучше для нас.

— Пойду осмотрю другую сторону, — сказал Дмитрий и двинулся в обход двора.

Я подбежала к нему и схватила за руку.

— Давай лучше я. Я чувствую стригоев… не потому, что она может оказаться снаружи, но… просто на всякий случай.

Видя, что он колеблется, я начала злиться: он что, не верит в мою способность? Все-таки он сказал:

— Ладно. Будь осторожна.

Я как можно бесшумнее прокралась вокруг дома и вскоре обнаружила, что деревянная ограда мешает разглядеть задний двор. Если я перелезу через нее, это может привлечь внимание Сони. Что делать? Ага. Рядом с оградой я заметила большой валун. Я забралась на него, взялась руками за верх ограды, подтянулась и заглянула во двор, стараясь делать это как можно незаметнее.

Это было все равно что смотреть на райский сад. Цветы перед домом теперь казались просто его преддверием. Снова розы, магнолии, яблони, ирисы и миллиард других неизвестных сортов. Задний двор поражал буйством красок. Оценив все, что требовалось, я заторопилась обратно к Дмитрию. Сидни по-прежнему стояла около машины.

— Стеклянная дверь в сад и два окна, — сообщила я. — Все занавешено. Деревянный шезлонг, лопата и тачка.

— А вилы?

— К сожалению, нет, но рядом с оградой лежит огромный валун. Можно использовать его, чтобы забраться во двор. Нигде в ограде не видно калитки. Соня тут как в крепости.

Он кивнул; не сговариваясь, мы поняли, что делать. Достали цепь из машины, вручили ее Сидни и велели ждать снаружи — с жесткой инструкцией уезжать, если мы не вернемся через полчаса. Мне неприятно было говорить такое — а Сидни, судя по выражению ее лица, неприятно слышать, — но это было необходимо. Если мы не справимся с Соней за это время, то не справимся с ней вообще — и не выйдем оттуда живыми. Если сумеем одолеть ее, то просигналим Сидни, и она с цепью войдет в дом.

Золотисто-карие глаза Сидни были полны тревоги, когда она смотрела, как мы идем к дому. Этой ночью я чуть не поддразнила ее — почему это она беспокоится о злобных созданиях ночи? — но вовремя остановила себя. Может, она и ненавидела всех других дампиров и мороев в мире, но на каком-то отрезке нашего пути прониклась симпатией ко мне и Дмитрию. И насмехаться над этим не стоило.

Дмитрий залез на валун, осмотрел двор, буркнул несколько последних инструкций, взял меня за руки и перебросил через ограду. Благодаря его весу этот маневр прошел для меня легко и бесшумно, насколько это возможно. Сам он тут же последовал за мной, приземлившись с негромким стуком.

Без промедления мы рванули к дому. Если Соня что-то слышала, то тем более терять времени не следовало. По дороге Дмитрий схватил лопату и дважды с силой ударил ею в стеклянную дверь. Первый удар пришелся где-то на уровне моей головы, второй ниже. С каждым ударом стекло шло трещинами. Почти одновременно со вторым ударом я ткнула туда же тачкой. Поднять ее и швырнуть было бы гораздо результативнее, но такую тяжесть высоко не поднимешь. Стекло в месте удара осыпалось, образовалась дыра, достаточно большая, чтобы мы оба смогли пролезть в нее. Правда, нам пришлось согнуться, в особенности Дмитрию.

Лучше всего было бы напасть одновременно с обеих сторон дома, но как-то не верилось, что Соня бросится удирать через переднюю дверь. Тошнота начала накатывать на меня, едва мы оказались во дворе, и это ощущение усилилось, когда мы оказались в гостиной. К этому времени я уже вполне научилась игнорировать тошноту и сосредотачиваться на предстоящем. Мы стремительно ворвались внутрь, но реакцию стригоев нам было не превзойти.

Соня Карп ждала нас в полной боевой готовности, всячески стараясь избегать хлынувшего в гостиную солнечного света. Впервые увидев Дмитрия-стригоя, я в потрясении замерла на месте, что и позволило ему захватить меня. На этот раз я мысленно взяла себя в руки, зная, что испытаю схожее потрясение, увидев свою бывшую учительницу в облике стригоя. Так и оказалось. Как и в случае с Дмитрием, многие черты прежней Сони не изменились: золотисто-каштановые волосы, высокие скулы… Однако ее красоту портили теперь мертвенно-бледная кожа, красные глаза и присущее всем стригоям выражение жестокости.

Если она и узнала нас, то не подала вида и с рычанием набросилась на Дмитрия. Такова обычная тактика стригоев: сначала уничтожить того, кто представляет большую опасность; меня ужасно злило, что в качестве таковой они всегда воспринимали Дмитрия. Чтобы высвободить руки для лопаты, он сунул кол за пояс; лопатой стригоя не убьешь, но, используя ее вес и инерцию, можно держать противника на расстоянии вытянутой руки. В ответ на первую атаку Сони он ударил ее лопатой в плечо, и хотя она не упала, но была вынуждена восстановить равновесие, прежде чем напасть снова. Они кружили друг перед другом, словно волки, готовые вцепиться врагу в горло. Одновременно она оценивала свои шансы: один бросок, и огромная, невероятная сила позволит ей свалить его, с лопатой или без нее.