подумал и настроил бластер на самый щадящий минимальный режим.

Палец его судорожно нажал спуск. Атомный огонь полоснул человека по руке, не причинив никакого вреда.

Техник резко повернулся к Мэллоу.

— Вы не подумали, что я могу пристрелить вас теперь и оставить защиту себе?!

— Попытайтесь! — рассмеялся торговец. — Вы что, серьезно считаете, что я додумался бы отдать вам единственный экземпляр?

Вокруг Мэллоу блестело такое же свечение.

Техник нервно засмеялся. Затем бросил бластер на стол.

— И в чем же заключается пустяк, который вы хотите заполучить в обмен?

— Я хочу осмотреть ваши атомные генераторы.

— Вы что, не понимаете?! Это запрещено. Нас выбросят в открытый космос…

— Я не собираюсь их трогать или ломать. Я всего лишь посмотрю. На расстоянии.

— И в случае отказа..?

— В случае отказа щит останется у вас, но у меня отыщутся иные игрушки. Например, специальный бластер, способный пробить защитное поле.

Техник отвел глаза.

— Пройдите за мной, — сказал он.

12

Техник проживал в небольшом двухэтажном особняке, стоявшем совсем рядом с огромным серым строением без каких бы то ни было окон — в центре города. Из дома техника в помещения станции вел подземный переход. Мэллоу прошел по нему и оказался в тихом энергоблоке, воздух которого был насыщен озоном.

Более пятнадцати минут он следовал за своим провожатым, не произнося ни слова. Но глаза его отмечали любую малейшую деталь. Торговец не прикасался ни к чему. И наконец, техник глухо заговорил.

— Я полагаю, достаточно? В таком щекотливом деле я не могу доверять своим подчиненным…

— А в других делах доверяете? — в голосе торговца звучала неприкрытая ирония. — Впрочем, я удовлетворен.

Они возвратились в кабинет. Мэллоу задумчиво протянул:

— И все эти генераторы контролируются именно вами?..

— Все до единого.

Техник неожиданно стал необычайно услужливым.

— И вы следите за их рабочим состоянием?

— Совершенно верно.

— А в случае поломки?..

Техник впал в возмущенное состояние.

— Это невозможно! Поломка исключена. Все здесь построено на века.

— Вечность — абстрактное понятие. Давайте предположим…

— Я отказываюсь предполагать антинаучные вещи.

— Ладно. Предположите, что я уничтожил с помощью бластера жизненно необходимые вещи. Я не думаю, что ваша аппаратура защищена от атомного излучения… Допустим, я разрушил какие-то соединения или разнес вдребезги кварцевую Д-трубку?..

— В таком случае, — злобно заорал техник, — вы погибнете!!!

— Я и сам понимаю это! — торговец взревел еще громче. — Но что станет с генераторами?! Вы сумеете их отремонтировать?

— Сэр, — взвыл техник, — я поступил с вами более чем честно. Вы получили все, что хотели! Теперь прошу вас удалиться. Мы с вами в полном расчете!

Мэллоу шутовски склонился в низком поклоне и вышел.

Через два дня торговец прибыл на базу, где ждала его готовая к отлету на Термин «Далекая Звезда».

А еще спустя два дня силовой щит техника внезапно отключился. Техник долго ругался, потом еще дольше ломал голову над подарком — но он больше никогда не засветился снова.

13

В первый раз за последние полгода Мэллоу позволил себе расслабиться. Совершенно обнаженный, он развалился в солярии своего нового дома. Крупные загорелые руки торговца были закинуты за голову. Когда он потянулся, мышцы вначале вспухли, а потом вновь расслабились.

Сидевший рядом с ним человек поднес ко рту Мэллоу сигару и дал прикурить. Затем он пожевал кончик собственной сигары и сказал:

— Я полагаю, вы переутомились. Скажите, вам не требуется более длительный отдых?

— Возможно, что и понадобится, Джаэл. Но я предпочитаю отдыхать, сидя в кресле Совета, потому что я собираюсь заполучить такое кресло в свое распоряжение. И вы, Джаэл, должны будете мне в этом деле помочь.

Анкор Джаэл удивленно поднял брови.

— Ну, а при чем здесь я?

— Лучше вашей кандидатуры не сыскать. Во-первых, вы старый политический волк. Во-вторых, из кресла члена кабинета вас вытолкал не кто иной, как Джорин Сатт, который скорей позволит выколоть себе глаз, чем допустит меня в Совет. А, в-третьих, вы считаете, что мои шансы на это кресло оставляют желать лучшего?

Бывший министр образования покачал головой.

— Шансов у вас действительно немного. Вы ведь родом со Смирно…

— Для правового подтверждения это не аргумент. К тому же я получил светское образование.

— А с каких пор Сатт стал руководствоваться законами, кроме придуманных им лично?! Кстати, что там ваш человек, этот Хаим Твер? Что он говорит?

— Он настаивал, чтобы я баллотировался в Совет еще год тому назад, — Мэллоу был абсолютно спокоен, — но я не вникал в его рассуждения. В любом случае тогда ему не удалось бы такое провернуть. Не те задатки и не те способности. Слишком много шума и напора, но их, скорее, можно отнести к недостаткам. Я намерен добиться подлинного успеха, но для этого мне необходимы вы.

— Джорин Сатт — самый опытный политик на планете. И он против вас. Его перехитрить я не возьмусь. И не рассчитывайте с ним на игру в поддавки или на то, что он решит не пользоваться грязными приемами.

— У меня хватит денег…

— Это неплохо. Но для подавления старых предубеждений понадобится очень много денег. Не забывайте, вы — грязный смирнианец.

— У меня будет много денег.

— Ладно. Я обдумаю ваше предложение. Но предупреждают не ползайте потом передо мной на коленях и не войте о том, что именно я уговорил вас ввязаться во всю эту историю. Кто это там?!

Мэллоу поджал губы.

— Там Джорин Сатт, собственной персоной, — сказал торговец. — Он явился раньше, и я понимаю причину этого. Лично я избегал встречи с ним несколько месяцев. Слушайте, Джаэл, идите-ка в другую комнату и включите потихоньку микрофон. Я хочу, чтоб вы все слышали.

Он выпроводил из комнаты члена Совета, подталкивая его голой ногой, затем накинул на голое тело шелковый халат. Искусственный солнечный свет плавно перешел в нормальное освещение.

Секретарь мэра вошел в комнату. Держался он на удивление скованно. Идущий за ним на цыпочках почтительный дворецкий прикрыл дверь.

Мэллоу завязал пояс халата.

— Садитесь на любой стул, Сатт.

Лицо Сатта изобразило вымученную улыбку. Он выбрал достаточно удобное кресло, но внутренний зажим не исчез, когда он опустился в него. Он сидел на самом краешке кресла.