– У тебя есть план? – поинтересовалась Ева.

– Надо немедленно брать Манкуртова, пока ему не доложили о гибели киллеров. Хватит бегать по буеракам от всякого вооружённого быдла!

Болотов ощупал хмурое лицо лейтенанта своими прозрачно-серыми глазами, в которых всплыли огоньки иронии.

– Кого ты подразумеваешь под быдлом?

– Сначала за нами гнались чевекисты, теперь появились какие-то спецы по мочилову, завтра нарисуются другие дуболомы. А что я такого сказал? Среди киллеров нет умных людей, одна быдлячья сволота.

– Ну, и среди киллеров встречаются индивидуумы с высоким интеллектом, – не согласился Барсов. – Мы встречались с такими. Максим Олегович, что скажете?

Калёнов, не собиравшийся принимать участие в прениях, пожал плечами:

– Вообще-то слово «быдло» польского происхождения, буквально означает «рабочий скот». Польская шляхта называла так своих крепостных. Но в философском смысле быдло – это состояние ума, точнее, его дефект, характеризующий примитивность поведения и мотивации человека. Быдлом может быть и бомж, и бандит, и бизнесмен, и политик. Что мы и наблюдаем в чиновничьих кругах.

– Хорошо сказано! – оценил слова Калёнова Яшутин.

– Философ, – пробурчал Болотов. – Но мы уклонились от темы. Костя прав, надо действовать. Но для захвата Манкуртова нужно задействовать кучу разных систем, а нас всего четверо.

– Пятеро! – подняла Ева руку, как школьница в классе.

Иван Дмитриевич посмотрел на дочь оценивающе, но возражать не стал.

– С нами моя команда, – сказал Барсов.

– Ты уже не командир группы…

– Алексеев со мной, а значит, и все бойцы его группы в нашем распоряжении. Все нужные связи они обеспечат. Надо только выбрать стратегию операции, и можно начинать.

– Я думал, у вас уже есть план.

Барсов допил чай, кивнул.

– План есть, осталось проработать детали. Я хотел начать операцию завтра.

– Нужно сегодня, в связи с последними событиями.

– Придётся кое-что изменить. Лучшим вариантом проникновения в дом Манкуртова было бы использовать капитана Чибиса. Но дело это хлопотное, потребует дополнительных усилий и средств, поэтому от него придётся отказаться. Нужны гээмы, и не один, а несколько. Ева, сможешь по-быстрому организовать доставку?

Мужчины перевели взгляды на дочь Болотова.

Речь шла о голографических маскерах (ГМ), способных создавать любые изображения, в том числе человеческие лица, и управлять ими, копируя мимику владельца.

– Не уверена, – призналась Ева.

– С кем можно поговорить на эту тему?

Ева косо посмотрела на Калёнова:

– С Лузгиным.

– Звони.

Ева вышла из кухни.

– Допустим, гээмы у нас будут, – сказал Болотов. – Что дальше?

– Манкуртов живёт в Жуковке, на улице Речной, в сотне метров от реки Десны. Сейчас уже девять часов вечера, и он уже дома. Охраняется усадьба не хуже владений Лавецкого. Настоящая крепость.

– Ну и что ты предлагаешь? Штурмовать эту крепость?

Барсов улыбнулся:

– Ну что вы, Иван Дмитриевич, любые огневые штурмы исключаются. Будем действовать похитрее.

Вошла Ева:

– Лузгин заявил, что из-за нас попадёт под трибунал.

– Отказал?

– Обещает два гээма. Через два часа.

Мужчины переглянулись.

– Нужны четыре, – сказал Барсов. – Как минимум. Может, я с ним пообщаюсь? Если он обещает достать два маскера, почему не сможет четыре?

– Давайте заплатим ему, – несмело предложил Яшутин.

– Не надо обижать человека такими обещаниями, – сказал Болотов.

Ева достала смартфон, положила на стол перед собой, чиркнула пальчиком по загоревшемуся экранчику.

– Кирилл, нужны четыре маскера.

– Я не кладовщик на секретном складе и не волшебник, – ответило возникшее в экране лицо бывшего мужа Евы. – Что вы задумали, чёрт побери?! Надеюсь, не покушение на президента?

– Бери выше, – улыбнулась Ева.

– Зашквар! – выговорил Лузгин ошарашенно.

– Короче, сделаешь?

– Что мне за это будет?

Ева снова косо глянула на невозмутимого с виду Калёнова.

– А чего ты хочешь?

– Боюсь, твой дружок слушает нас сейчас?

– А ты не бойся.

– Ладно, поговорим, – увильнул от прямого ответа подполковник, заведующий в последнее время отделом технического обеспечения Центра национальной обороны. – Позвоню.

Экранчик связи погас.

Ева продолжала разглядывать лицо Калёнова, и Максим Олегович проговорил бесстрастно:

– Предлагаю не решать проблему повышения мелкодисперсности оксида двухатомного водорода механическим путём.

– Что? – шире открыла глаза Ева.

– Не толочь воду в ступе.

Яшутин и Барсов засмеялись.

С улицы донёсся гудок.

Болотов встрепенулся, посмотрел в окно: к коттеджику подъехал чёрный внедорожник без номерных знаков.

– Ваши?

Барсов подошёл к окну, кивнул.

– Коля подъехал. Собираемся, леди и джентльмены.

Болотов привёл Алексеева, затянутого в чёрный спецкостюм «нетопырь», но без шлема.

– Новая Рига перекрыта, – сообщил он. – Пришлось объезжать через Гребеньки, по Волоколамке. Возле заправки куча машин и две «вертушки». Судя по переговорам на ЧС-волне, там не только полиция, но и федералы. Начнут разворачивать план «Перехват».

– Надеюсь, вы там следов не оставили? – проворчал Иван Дмитриевич.

– К сожалению, оставили. Свидетели остались живы, это как минимум три человека.

– Погибли те, кто был в здании, – тихо напомнила Ева.

– Заправка маленькая, там был всего один оператор – женщина-кассир.

– Ужасно!

– В этом мы не виноваты.

– Я виноват, – угрюмо поправил Алексеева Калёнов. – Не надо было останавливаться на заправке.

– Где остальные парни? – спросил капитана Барсов, меняя тему.

– Со мной двое, остальные ждут команды на базе.

– Куда дели трупы и пленного?

– Пленного сдали как террориста под особый надзор. Я доложил новому командиру ССО, сказал, что мы заканчиваем работу по ячейке ИГИЛ и утром доложим о результате.

– Он тебе поверил?

– Мужик адекватный, приятель Владимира Силыча.