— И что нам теперь делать? — тихо спросила Элайна.

Хаген тяжело вздохнул и взглянул на меня.

— Их будут искать, они поймут, что это мы убили барона. — У Эл начиналась истерика и с каждым словом в ее голосе было все больше паники: — По-любому кто-нибудь видел, как они шли в сторону нашего дома. Нам нужно бежать! Нужно уходить!

— Нет, — холодно сказал я, — мы не станем убегать. Никто не узнает, что мы их убили. Они выйдут так же, как и вошли.

Хаген сразу же понял, что я имею в виду, а Эл в непонимании уставилась на меня.

Хаген осмотрел придирчиво барона, вытащил из его лба кинжал и сказал:

— Не думаю, что никто не заметит вот этого, — угрюмо протянул он, указав острием кинжала на дыру во лбу.

— Нужно смыть с них кровь и чем-то замаскировать, — предложил я.

— Вы что? Вы собираетесь их поднять?! — в ужасе воскликнула Эл, до которой наконец-то дошло. — Они ведь… Это ведь преступление. Вас ведь казнят, если кто-то поймет, что они нежить, — Элайна перешла на шепот, хотя вряд ли это было необходимо. Мы слишком далеко от города и дороги, чтобы нас кто-то мог услышать.

— Я нашла! — вдруг радостно воскликнула Тай, демонстрируя в дрожащей руке мои три пальца.

— Давай сюда, — велел я, — и принеси еще иглу. Эл, а ты принеси таз и мочалку. Нужно…

— Я могу попробовать зарастить их раны, — сказал вдруг Тай. — Не полностью, а только кожу сверху. Это ведь не то же самое, что заживление.

— Да! Это хорошая идея, приступай, — согласился Хаген, взглянул на то, как я пытаюсь приладить пальцы на место. Но кровь все еще так сильно текла, что они выскальзывали и падали на пол.

— Вы меня что? Не слышите? — снова в истерике воскликнула Эл. — Это же опасно! Когда станет ясно, что они нежить, все сразу поймут, кто это сделал. Это же очевидно. Вас казнят!

— Если мы от них не избавимся, нас тоже казнят, — отчеканил я. — Если они пропадут, их будут искать и наверняка эти поиски приведут опять-таки к нам. И выход только один — увести их отсюда, чтобы все видели, как они ушли на своих двоих. Где ты их встретила?

— В порту, — Эл судорожно сглотнула и добавила, поняв, куда я клоню: — Они приплыли на богатом ветробеге. Я видела его у пристани — черно-красный парус и герб Ворлиара.

— Значит они должны сесть на этот ветробег, — кинул я.

— Тогда нам придется сесть с ними, — сказал Хаген, который уже сам принес таз с водой и принялся обмывать мертвецов. — Иначе мы не сможем их развоплотить. Да и дальше как? Нам все равно придется избавиться от тел, и так избавиться, чтобы их не нашли. Любой целитель увидит, отчего именно они умерли.

— Будем действовать по обстоятельствам, главное, увести их из нашего дома и из Файгоса, — сказал я.

Тем временем Тай села над одним из гвардейцев и, став серьезной, закрыла глаза, сосредоточившись на ране барона.

Элайна, наконец, вышла из ступора и тоже начала суетиться, достала из комода флакон спирта, а также иглу и нить. Ее панический приступ очевидно отступил.

— Давай я займусь твоими пальцами, — мрачно произнесла она, требовательно протянув ко мне руку.

Кровь уже течь перестала, мой организм перешел в режим ускоренного заживления.

Элайна начала обрабатывать рану. От спирта обожгло всю ладонь, и чтобы как-то отвлечься от боли, я наблюдал за работой Тай-Тай.

Она пальцем осторожно вела по ране, слегка потирая ее, словно бы пытаясь стереть. Процесс шел медленно, но там, где она терла, кожа зарастала, появлялся розовый шрам, а потом светлел. Тай вдруг раздраженно зашипела и подняла досадливый взгляд на Хагена:

— Ничего не выходит, шрам не получается убрать. И вот тут под кожей просвечивает — видишь, дыру от раны видно?

Хаген сощурился и придирчиво осмотрел:

— Ничего, продолжай, это лучше, чем открытая рана.

— Мне не хватает сил, — тяжело вздохнула Тай, смахнула рыжую вьющуюся прядь со лба и все же уперто продолжила работу.

Тем временем Эл трясущимися руками начала пришивать мне первый палец. Почувствовав, что я наблюдаю, она подняла на меня извиняющийся взгляд:

— Я не доктор, и даже не портной.

— Ничего, делай, как получается, главное, чтобы они были на месте, тогда должно срастись.

Эл шмыгнула носом, выдохнула и продолжила.

— Значит, — вдруг протянула Тай, — графиня Хомсфрид? Не Элайна Фел? — она подняла на Эл полный укора взгляд.

— Не сейчас, потом все обсудим, — попыталась замять разговор Эл, одарив меня угрюмы взглядом исподлобья.

— Рано или поздно она бы все равно узнала, значит, время пришло, — сказал я.

— То есть! — возмущенно воскликнула Тай, бросив колдовать над раной. — Вы что? Все знали? Все кроме меня?

— Это было ради твоей безопасности, — возразила Эл.

Тай раздраженно закачала головой, стиснула челюсти и продолжила заращивать лоб барона.

— А Тео? — не поднимая головы, спросила она. — Почему этот человек сказал, что он вылитый Магнус Девангер? Ты была наложницей предыдущего императора? Мы его дети?

— Нет, твой отец граф Хомсфрид, — ответила Эл, тяжело вздохнув.

— А Тео? — Тай требовательно уставилась на меня.

И я ответил:

— Элайна не моя мать. А я не твой брат.

Тай-Тай округлила в ужасе глаза, открыла было рот, но так ничего и не сказала. Ее глаза быстро наполнились слезами, но она сердито нахмурилась, утерла их и снова молча принялась за работу.

Наверное, это было жестоко. Наверное, для нее это было слишком — вот так узнать, что я ей не брат. Но она больше ничего не спрашивала, не лила слез, не закатывала истерик, я даже знал, что Тай не жалела себя, а молча глотала накатывающую обиду, и в хмуром молчании продолжала заращивать раны уже на гвардейцах.

Эл закончила с пришиванием пальцев, швы были кривые и редкие, но все же пальцы были на месте. Первый начал покалывать, значит, заживление пошло. Нет, так быстро они не срастутся, сухожилия, нервы, мышцы и ткани потянутся друг к другу, а после пройдет не меньше недели, прежде чем я почувствую что-то в отрезанных конечностях, но через месяц от ран даже шрамов не должно остаться. А еще у меня есть целитель неофит — попрошу Тай-Тай позже, и она мне поможет быстрее их заживить.

— Все равно заметно, — покончив с последним гвардейцем, окинула недовольным взглядом свою работу Тай.

— Этому можно что-нибудь на шею повязать, — сказал Хаген.

— А шрам можно припудрить, — сказала Эл и бросилась к своему туалетному столику за баночкой.

Пока Хаген и Эл доделывали