* * *

В Варанаси, где я оказался с группой российских туристов, со мной произошло очередное неожиданное приключение. Сразу скажу, Варанаси – особое место даже для Индии, один из священных городов, называется еще Бенарес, город Шивы. Я лично не очень люблю это место и не впадаю в экзальтированный восторг оттого, что ступени – гхаты – на берегу Ганга спускаются прямо в мутную зловонную речную воду. Хотя церемонии на берегу со звоном колокольчиков и уплывающими вдаль огнями, монотонными молитвами над утренней или вечерней Гангом, не спорю, впечатляют. Говорят, если тут умрешь – сразу попадешь в объятия Шивы и следующее воплощение будет благоприятным. Вот и приезжают многие индусы сюда именно умирать. Повсюду едкий дым от погребальных костров, в глаза летит пепел. Те, кто еще жив, стремятся совершить ритуальные омовения в водах Ганга. Но по моим ощущениям, Варанаси прежде всего город смерти.

Мне гораздо больше по душе Сарнатх – небольшой городок километрах в десяти от Варанаси. Там Будда произнес свою первую проповедь. В Сарнатхе красивейшая ступа, масса буддистских реликвий, однако туристов там немного. Можно спокойно побродить, подумать о вечном.

Зато среди русских туристов всегда есть десятки желающих, мечтающих увидеть именно Варанаси, хотя добираться из Дели сюда больше семисот километров. Власть легенды: Варанаси – индийский «вечный город», не в обиду Риму будет сказано. Однако отнюдь не музей Бхаван и не Университет индуизма вызывают такой ажиотаж.

Однажды мы катались с молодой, весьма обеспеченной москвичкой по Гангу. Она называла себя утонченной интеллектуалкой, эстеткой и ходила в шелковом платье и белом берете. Я смотрел, как эта «эстетка», причмокивая от восторга, жадно фотографировала недогоревшие в погребальных кострах человеческие руки и ноги, которые время от времени бились о борта лодки, и искренне не понимал ее. Готика смерти, привлекательность Танатоса – это не про меня. В Индии я особенно научился ценить жизнь – в разных ее проявлениях.

Как раз в Варанаси, где я с группой интересующихся туристов бродил между напоминающих мумии садху, меня и настиг настойчивый звонок с центрального канала Российского телевидения.

– Шри-шри Федю я могу услышать? – спросил в трубку по-русски молодой самоуверенный женский голос.

– Вообще-то меня Федор зовут.

– Вы дадите интервью центральному каналу телевидения России? Мы снимаем про вас документальный фильм «Русский гуру».

– Что? – потерял я дар речи.

– Не беспокойтесь! – заверещал голос. – У нас прекрасный сценарий, уже много готового материала, все будет просто здорово! Надо встретиться с вами, поговорить. Итак, когда мы можем провести интервью?

– Нет уж, увольте. Что за глупости! Какой еще фильм? Я вам не поп-звезда! – Я подумал, что это дурацкий розыгрыш и собрался уже было положить трубку.

– Вы, наверно, не понимаете, Федор! – Голос заговорил со мной медленно, акцентируя каждое слово. – Мы снимаем фильм про вашу жизнь, рассказываем, как вы стали из обычного сисадмина известным гуру, да еще в Индии. Нам ваши координаты Андрей дал, он с большим уважением о вас отзывался… И в фильме Леонида Бессонова про вас рассказывается как про уникального российского дауншифтера, оказавшегося в такой невероятной стране. Оттуда мы про вас и узнали, навели справки, оказалось, вы тут просто уникум!

– Андрей и Леонид? – У меня в голове начался новый процесс. – Ладно. Давайте встретимся. Поговорим. Но я не уверен, что…

– Большое спасибо! Где вы находитесь?

– Довольно далеко. В Варанаси. Я не думаю, что…

– Замечательно! Мы прилетим к вам из Дели завтра же.

– Ну, попробуйте.

– Как мы вас найдем?

– Спросите в гестхаусе «Ом». Мне передадут.

– Договорились!

Так, собственно, я и стал героем фильма про самого себя.

На следующий день после первого неудачного захода съемочная группа снова приехала в то же кафе. Я вышел с распущенными волосами, в традиционном для местных гуру белом одеянии. Илона Дементьева аж руками всплеснула:

– Класс! Какая картинка будет! Вот это уже тянет на классного гуру. За дело скорее!

– Подождите… – умерил я ее пыл. – А кто такой Леонид Бессонов?

– Легендарный человек! – вздохнула Илона и погрустнела. – В прошлом владелец одной из крупнейших нефтяных компаний, красавец! По нему пол-Москвы сохло. Говорят, у него поехала крыша, в расцвете сил он бросил бизнес, семью, купил телекамеру и поехал по миру. Сумасшедший! Правду говорят, что большие деньги с ума сводят. Сейчас бы жил себе и жил по-царски… а так скитается черт знает где. Я видела пару его фильмов, так себе – экзотика для больных голов.

– Ну, Леня, ну дает! – взволнованно выдохнул я. – Что он говорил обо мне?

– Некоторым везет. В фильме сказано, что вы встретились где-то в горах Индии и провели вместе ночь, – двусмысленно сообщила журналистка.

– Чистая правда, это было неподалеку от Кедарнатха.

– Тогда все ясно с Бессоновым… – разочарованно протянула Дементьева. – Наше руководство закупило несколько его фильмов, в том числе про Индию. Фильм имел неожиданно высокий рейтинг. После его показа мне дали указание сделать такой же про «русского сталкера».

– А где Леня сейчас? Он жив? – Меня охватило нервное возбуждение.

– А что с ним сделается? – повела плечами Дементьева. – Сейчас снимает фильм про низовья Амазонки, никакой связи с ним нет, но контракт уже подписан… Значит, через три-четыре месяца будет!

Только ради этого уже стоило встретиться с ней второй раз! От радости за Леню я сиял как медный чайник. Журналистка смотрела на меня с явным подозрением.

– А откуда вы знаете Андрея? – продолжал расспросы я.

– Он однажды давал довольно хорошее интервью нашему корреспонденту для передачи про русских на Гоа, здорово помог. Но все эти пальмы, португальские руины, восходы-закаты, жизнерадостные, резвящиеся вдалеке от пап и мам переростки-недоумки, русские кафе на грязных пляжах – это уже скучно, всем надоело. Мне по сценарию надо снять фильм про настоящего героя, который годами не пузо у океана грел, а становился духовным гуру. Народу сейчас такие темы интересны. Я, конечно, лучше сняла бы фильм про Рублевку, пластическую хирургию или моду, но не дают… Поэтому мы в эту тьмутаракань и приперлись.

– Ясно.

В кафе я сел на низкие подушки около окна, так, чтобы за моей головой находилась ускользающая перспектива великой реки Ганга. Меня просто распирало от смеха, но я знал, ради чего терплю такие мучения. Оператор прицепил микрофон мне под балахон.

– Готов, гуру? – спросила Илона и последний раз взглянула в зеркало. – Поехали! Сейчас все пишем, завтра вылетаю в Москву. Монтируем, и через пару месяцев фильм покажут. Шри-шри Федя, ты проснешься звездой!

– Задавайте ваши вопросы, – пожал плечами я, пытаясь войти в образ гуру.