– Сегодня хорошая погода. Можешь выйти в сад, если хочешь подышать свежим воздухом.

– Сомневаюсь, что Кайя обрадуется человеку в своих владениях.

Памятуя о том, как ламал наблюдала за мной ранее, я едва подавила дрожь.

Лукас улыбнулся.

– Она тебя не тронет. Но, если тебе так будет спокойнее, я временно запру ее в библиотеке.

Я села вполоборота и взглянула на сад, который был неестественно зеленым и густым для этой поры года. Мне было стыдно прогонять кошку из ее маленького святилища, но я сойду с ума, если весь день проторчу взаперти без дела.

Я закусила нижнюю губу.

– Уверен, что я с ней в безопасности?

Он встал.

– Пойдем, я сам отведу тебя туда перед уходом.

Я собрала со стола мусор, оставленный после обеда.

– Минутку, только дай мне убраться.

– В этом нет необходимости.

Не успел он договорить, как на другой части кухонного островка возник маленький фейри с зеленовато-бурой кожей, желтыми глазами и короткими каштановыми волосами. Избегая наших взглядов, домовой принялся убирать бардак.

– Спасибо, Вэн, – я передала ему коробочки из-под еды.

Он на секунду изумленно уставился на меня и забрал мусор. Домовые держались особняком и, как правило, не общались с людьми, которым прислуживали. Из-за этого и их способности оставаться незаметными люди зачастую игнорировали их присутствие – как, к примеру, Лукас, Йен и Керр.

Я повернулась к Лукасу – тот смотрел на меня с приподнятыми бровями.

– Ты знаешь моего домового?

– Финч сказал мне его имя. Домовые проделывают такую тяжелую работу, но их редко благодарят за это.

Йен хихикнул.

– Они убирают, и плевать им на благодарности.

Я встала со стула.

– Ты спрашивал его мнение на этот счет?

Глупый вопрос – разумеется, придворные фейри не снисходили до общения с низшими, особенно теми, кто драил их туалеты.

Я последовала за Лукасом к двери, которую скрывал за собой крупный тропический папоротник. Он открыл ее и пропустил меня вперед.

Я не брала с собой куртку и уже морально приготовилась к морозу, но, к моему огромному изумлению, стоило шагнуть наружу, как меня окутал теплый воздух. Тут было по меньшей мере под тридцать градусов.

Я с изумлением посмотрела на Лукаса.

– Тут так жарко!

– Вокруг здания и сада стоит защита. Она не пускает чужаков и позволяет нам регулировать температуру. Кайя нормально переносит холод, но предпочитает теплый климат.

Он создал маленький рай у себя на заднем дворе, просто чтобы порадовать свою огромную кошку. Может, временами Лукас Рэнд вел себя жестко и властно, но, показав мне эту сторону, он сильно вырос в моих глазах.

На крытой веранде стояли небольшой столик и пара мягких стульев, на которых, судя по виду, редко кто сидел. Полагаю, когда ты служишь Неблагому двору, у тебя нет времени, чтобы отдохнуть на свежем воздухе и полюбоваться цветочками.

Мы сошли с веранды на газон, и я будто попала в другой мир. Все вокруг зеленилось и пестрело яркими красками, а когда я сделала глубокий вдох, то учуяла ароматы гардений, жасмина и еще каких-то незнакомых растений. Среди деревьев пели птицы, мимо пролетело несколько разноцветных бабочек. Это был оазис посреди города, в котором вот-вот выпадет первый снег.

– Это потрясающе, – я медленно повернулась кругом, впитывая всю эту красоту. Затем резко замерла и чуть не ахнула, оказавшись лицом к лицу с кошкой, которой удалось незаметно подкрасться к нам.

– Кайя, это Джесси, – произнес Лукас тихим и властным голосом. Потом взял меня за руку, и не успела я опомниться от приятного электрического разряда, прошедшего по телу, как он опустил наши ладони на голову Кайи. Я инстинктивно отстранилась, но Лукас удержал меня.

– Пусть она почувствует, что ты не боишься ее, – пробормотал он.

– Но я боюсь, – прошипела я уголком рта, чем вызвала у него смех.

Он плавно провел моей рукой по теплой, густой шерсти на ее загривке. Я вздрогнула, ощутив вибрацию под пальцами, и только спустя секунду осознала, что Кайя мурчала.

Лукас без предупреждения отпустил меня и оставил нас один на один с ламалом. Я напряглась, но Кайя продолжала мурчать и тыкаться в мою ладонь.

– Что теперь? – спросила я.

– Ничего. Она знает, что тебе здесь рады и что ты не представляешь для меня угрозы.

Я подняла взгляд на окно своей спальни. Как-то нехорошо получалось: пока я прохлаждалась в этом маленьком раю, Финч был заперт в одиночестве.

– Что насчет Финча?

Лукас улыбнулся, словно я сказала что-то смешное.

– Ламалы не едят спрайтов.

– Это хорошо. Думаю, ему тут понравится.

– Уверен, Кайя будет рада компании, – он погладил ее по голове. – В последнее время она слишком часто остается одна.

Я убрала от нее руку.

– Почему ты не оставил ее на родине, вместе с остальными ламалами?

– Они с детских лет запечатляются со своим хозяином и плохо переносят разлуку. Кайе лучше здесь, со мной, чем дома без меня.

Я еще столько не знала об их мире, что меня буквально распирало от вопросов. Но тут кто-то постучал в окно, и мы обернулись к Йену, который размахивал телефоном Лукаса. Мы вернулись в дом, и лицо Лукаса снова стало недовольным, когда он взглянул на экран и увидел имя звонившего. Кто бы там ни звонил, он не хотел с ними разговаривать.

– Я вернусь к ужину, а до тех пор с тобой останется Керр. Если что-нибудь понадобится, сообщи ему.

– Спасибо.

Лукас с Йеном ушли, а я поднялась наверх, чтобы убедить Финча погулять со мной в саду. Спрайты любили деревья, но он не видел их с тех пор, как стал жить с нами. Мы много раз пытались вытащить его на улицу, но Финч упорно отказывался. Впрочем, он неплохо адаптировался на новом месте, и я надеялась, что это значит, что он готов к следующему шагу.

Потребовался час, чтобы выманить Финча из спальни. Я отнесла его на веранду и приготовилась к новому раунду споров, чтобы заставить его выйти в сад. Но вот к тому, что случилось в действительности, я оказалась совсем не готова.

Где-то поблизости раздалась птичья трель. Финч вскинул голову, которую до этого прятал у меня под подбородком, и огляделся в поисках птицы. Не успела я моргнуть, как братец спрыгнул с моих рук в густую траву и помчался к ближайшему дереву. Затем забрался по стволу, словно занимался этим всю свою жизнь, и стал имитировать птичье пение.

Я знала каждый его свист, но еще никогда не слышала от него таких исполненных радости звуков. Мое сердце чуть не лопнуло от переизбытка эмоций. Последние несколько недель выдались для него трудными и сумбурными, и он заслуживал хоть немного счастья.