Он говорил об этом спокойно, пройдя для себя точку невозврата, а я жадно впитывал его слова.

— По средствам жить не пробовал, козлина?

— Скучно, — усмехнулся, делая ещё один глоток. Алкоголь попал на рану в уголке губы, и Юра зашипел, кривясь от боли. — Я просто был уверен, что у меня получится.

— Ладно, проехали. Должен ты кому?

Этот вопрос волновал меня сильнее прочих, потому что так и не смог выяснить имя основного кредитора.

Юра снова замолчал, будто язык проглотил, а я жёстко схватил его за затылок, сжал сильно пальцами, заставляя смотреть прямо мне в глаза.

Беспроигрышный трюк — работает всегда и со всеми. Безотказно.

— Толику, — проблеял Юра, а я на мгновение зажмурился.

Господи, вот я лох…

— Он же деньги под проценты даёт… под большие проценты. Очень большие проценты, — бормотал Юра, а я завис над пропастью, раскладывая по полкам услышанное.

Я отпустил Юру, обошёл стол и налил себе ещё коньяка. Хотелось нажраться в хлам, потому что давно я не чувствовал себя таким неудачником. Я же, мать его, просил Толика выяснить, кому должен Юра. Я же искать его просил, деньги платил, а в итоге…

При мысли, что этот утырок ржал надо мной, мороз по коже прошёл. Это же надо…

— К Лане ты зачем снова сунулся? К журналисту пошёл? Зачем?

— Я не хотел… я прятался. Но Толик…

— Да соберись ты, чмо поганое. — Я снова начал терять терпение, а от всех этих многозначительных пауз тошнило. Будто, правда, не с мужиком дело имел, а гимназистку за задницу щипал в тёмном углу. — Ты, тварь, когда Ивану звонил, когда видео записывал и компромат на Лану предлагал, сенсацию пророчил, так не блеял.

— Толик меня нашёл и предложил сделку.

— Прямо серый кардинал.

Я невесело усмехнулся, глотая табачный дым, запивая его коньяком.

— Да, он очень опасный, и у него связи везде. — Юра тяжело вздохнул и посмотрел на меня жалобно. Сглотнул, а я протянул ему сигарету. Закурив, он сощурился и продолжил уже более спокойным голосом: — Это была его идея. Я подставляю Лану, мне прощают долг. Всё просто. Извини, я не смог отказаться.

— И не жалко тебе её было?

— В этой жизни приходится выбирать, что дороже: честь бывшей жены или своя собственная шкура.

Если бы это не касалось Ланы, я бы мог даже, наверное, смолчать, но…

Юра заорал так громко, что заложило уши, а я ещё пару раз двинул его в челюсть, зафиналив пинком в живот. Этот кусок дерьма сжался в калачик на полу, закрываясь от ударов, и орал что-то нечленораздельное. Я почти сорвался, почти, но всё-таки нашёл в себе силы остановиться в шаге от катастрофы.

— Поднимайся, недоносок, — сказал я и, схватив за грудки, помог сесть. Он затравленно озирался, но довольно быстро пришёл в себя.

Вот интересно, почему такие мрази всегда такими живучими оказываются?

— Ты псих, — выплюнул Юра. Потрогал щёку изнутри языком, поморщился и снова закурил. — И с кем Лана только связалась?



— Пошёл ты. Лучше скажи, зачем Толику это нужно? — задал я вопрос, который слишком уж мучил меня.

Впрочем, я не ожидал, что Юра знает ответ на этот вопрос, но он удивил меня:

— Потому что ваша свадьба спутала им все карты. Такие бабки из-под носа ушли. Баба Дмитриевского же с Толиком трахается, ага…

Он сказал это так просто, так буднично, и от этих слов в моей голове окончательно сложился пазл. Детали головоломки — болезнь Дмитриевского, внезапно проснувшаяся страсть Снежаны, наследство и секреты этой парочки — выстроились в прочную и устойчивую конструкцию.

Деньги, всё из-за них. Кто бы сомневался.

— Карты, значит, спутал. Ну хорошо, распутаем.

Я помолчал, обдумывая дальнейшие действия, и решение пришло само собой:

— Сколько ты там ему должен? — спросил я, а Юра вытаращился на меня, переваривая услышанное.

— Много…

— Конкретнее.

Юра назвал сумму, а я присвистнул. Нехило.

— Значит, поступим так. Я перекупаю твой долг, ты валишь нахер и больше никогда не появляешься в этом городе. Если ещё хоть раз о тебе что-то услышу, убью.

— Понятнее некуда, — кивнул и, скривившись, встал со стула.

Уже почти дойдя до двери, он развернулся и посмотрел на меня долго, оценивающе.

— Передай Лане, что я не хотел. А ты береги её, она прекрасная.

— Нахер вали со своими извинениями.

— Точно, псих.

И толкнув дверь, он вышел на улицу.

А я набрал номер телефона Снежаны.

Настало время разыграть последнюю карту.



Арманд

— Алло, — проворковала в трубку Снежана, а я сжал зубы, чтобы не выругаться в голос. — Я уж думала, ты забыл мой номер телефона.

Господи, и у этой женщины муж в больнице. Весёлая вдова, не иначе.

— Встретимся? — Я опустил прелюдии, потому что боялся психануть и передумать.

Я не хотел спугнуть Снежану раньше времени — мне нужно было разыграть эту партию до финального аккорда.

— О, это даже как-то неожиданно, — хохотнула в трубку и замолчала, будто бы задумавшись.

В трубке было тихо, и я грешным делом подумал, что связь прервалась. Но нет, секунды сменяли друг друга на экране телефона, отсчитывая мгновения.

Мгновения до чего? Я не знал точно, но надеялся, что до свободы.

Я шёл ва-банк, почти не имея козырей на руках, но очень надеялся, что Ваня снова мне поможет. Потому что, как оказалось, в этой ситуации я мог положиться только на него.

— Хорошо, встретимся, — ответила, а в голосе мелькнула то ли радость, то ли истерика, не разобрать. — Всё равно нам нужно поговорить. Давно уже нужно.

Не о чем нам на самом деле говорить, но с этим всем фарсом нужно было заканчивать, иначе и свихнуться недолго. Аттракцион чужой жадности мне уже порядком осточертел, — настолько, что аж тошнило.

— Говори адрес, я машину пришлю.

Снежана пробулькала в трубку, я записал услышанное на клочке бумаги и уже было хотел сбросить звонок, как Снежана спросила:

— А как же твоя жена? Не боишься, что узнает о нашем свидании?

— Слишком много вопросов, — усмехнулся, зажав трубку между плечом и щекой. — Тебе не идёт такое любопытство.

В итоге, сбросив звонок и отдав распоряжение охране, я откинулся на стену, заложил руки за голову и закрыл глаза. Устал настолько, что не удивился бы, парализуй меня в этот момент. Тело немело, перед глазами плясали кровавые черти, но я знал, что расслабляться рано.