– Блядь! – Я выключаю телевизор и швыряю пульт на пол.

– Вот это номер. – Паша встаёт, потом опять садится, потом снова встаёт.

– Я говорил, не надо так с ней, – Женя опасливо косится на Вадима.

– Мы же говорили, что отпиздить не сильно, чего случилось-то? – Генка непонимающе смотрит на Вадима.

– Да… Вадим, тебе не кажется, что вы как-то… перестарались, что ли? – Я стараюсь быть как можно более спокойным, соображая, что произошло.

– Антон, это какое-то недоразумение… я… я просто не понимаю, что произошло. Это просто бред какой-то.

– Надо было с ней по-другому действовать, – говорит Генка.

– Как же? – злится Вадим.

– Ну… ну, например, травануть. Каким-нибудь редким ядом. Чтобы было запоминающимся. Она же славы хотела?

– Ядом Медичи, – грустно усмехаюсь я.

– Зачем Медичи… взять какой-то редкий радиоактивный металл… типа полония.

– Типа чего? – переспрашивает Вадим.

– Полоний.

– Ты чего, химик, что ли?

– Физик. Я МИФИ заканчивал.

– Ты записываешь, что ли? – спросил я, увидев, что Вадим достаёт ручку.

– Ага. Вдруг пригодится? Название смешное, – отвечает он, открывая блокнот, – не то что ледоруб.

– Ледоруб. В жопе. Действительно, бред, – констатирует Паша.

– Да это не бред, это похоже на сатирическую антиутопию. Вы представляете себе заголовки в Интернете через час? Я думаю, что самое мягкое, что мы получим, это «Ледоруб в заднице российской оппозиции». – Гена смотрит то на меня, то на Вадима.

– Остроумно, – замечаю я. – Это же Сашки Епифанова бойцы?

– Да, ты же мне сам рекомендовал через него вопрос решить, – оправдывается Вадим.

– Да помню я. – Выхватив телефон в полнейшем раздражении, я набираю Сашку. – Алло. Да. Привет. Спасибо. Ага. Ты скажи мне, ты новости смотрел? Про Горчакову нашу? Нет? Если коротко, то ей какие-то бойцы засадили в задницу ледорубом. Ага. Весело. Ты не знаешь, кто бы это мог быть и как бы их найти? Да что ты? Ты уж постарайся. Я очень надеюсь. Непременно. Все, пока.

Вадим ёрзает на кресле и старается не смотреть на меня. Когда я заканчиваю разговор, он робким голосом интересуется:

– Вербицкому что говорить будем?

– А ты сам не знаешь? – ору я на него. – Скажи ему правду. Расскажи, как мы дружно придумали эту комбинацию, потому что Горчакова всех заебала. Как твои бойцы зачем-то пошли на дело с ледорубом и воткнули его ей в жопу.

– Антон, это вообще-то не мои бойцы. Ещё раз – это бойцы Епифанова.

– Ух, ты! А чего же ты своих-то не нашёл? Или ты можешь только промоутеров искать? Которые на вечерах для гражданской оппозиции норовят гостям блядей и кокс впарить?

Все притихли. Вадим молча смотрит на меня, дожидается, когда приступ истерики сойдёт на нет, и говорит:

– Я своей вины не отрицаю. Я просто задал вопрос о том, какую версию мы излагаем Вербицкому. Моё предложение – наше участие в деле отрицать. Исходя из наших недавних успехов и грядущего проекта с метро, Вербицкого не следует сбивать с волны полного доверия. Поскольку дел у тебя много, я предлагаю нам всем тут договориться на предмет Горчаковой, и сам сейчас позвоню Вербицкому. Идёт? Ребята, вы, надеюсь, понимаете, что проект с Горчаковой не наш?

Все молчат.

– Есть иные мнения? Женя, ты к этому проекту имеешь какое-то отношение?

– Нет, Вадим, что ты, – Женя испугался даже больше, чем во время обсуждения теракта, – конечно нет. Мало ли у неё врагов? Она же дура старая.

– Действительно, – кивает Пашка, – сама напросилась. Или, может, хулиганы какие?

– А может, её сами они и отпиздили? Ну, чуваки из Комитета Третьего Срока? Она же много на них быковала? – предполагает Гена. – Как думаешь, Вадим?

– Интересная версия. Кстати сказать, она мне представляется наиболее логичной. Я думаю, что и Вербицкому эта версия понравится. Ну, раз все поняли, я предлагаю сделать перерыв небольшой. Нам с Антоном тут кое-какие детали обсудить нужно. Возвращайтесь все минут через десять, ок?

Я слушаю Вадима и не верю собственным ушам. Он сильно вырос за последнее время, этот парень. Из бывшего рекламщика, боящегося брать на себя ответственность, он превратился в информационщика с перспективами и хорошего менеджера. Никакой паники, все очень чётко и по делу. Это и радовало и настораживало одновременно. Всегда чувствуешь себя несколько неуютно, понимая, что рядом растёт кто-то, готовый заменить тебя. Не сейчас, но в обозримом будущем. Меня успокаивало то, что проект такой сложности, как метро, без меня всё равно не реализуем. Я и сам, честно говоря, прилично нервничал, как всё пройдёт. Вадим закончил говорить, все покинули комнату, я выдержал паузу, подошёл к нему, доверительно положил руку на плечо и сказал:

– Прости, старик, что-то меня понесло. Нервничаю сильно по поводу метро. Я с тобой согласен. Инструктируй ребят и звони Вербицкому.

– Да, конечно, Антон. Не переживай. Всё будет хорошо. Горчакова это так… ерунда… не бери в голову.

В дверь постучали.

– Да, – обернулся я.

– Антон Геннадьевич, приехали два человека от Вербицкого, привезли посылку. Просят расписаться, – просунув голову в дверь, вещала моя секретарша, – вы их примите?

– Ага. Пусть заходят.

В кабинет входят два тяжелоатлета в чёрных костюмах. Оба здороваются, и тот, что повыше, протягивает мне кожаный дипломат, с потёртыми углами и рваной кожей на крышке:

– Это вам из Фонда просили передать.

– Какая-то упаковка странная. Лучше, что ли, не было? – интересуюсь я.

– Нас на этот счёт не инструктировали, – отвечает он, – распишитесь здесь.

Я беру листок бумаги с надписью АКТ и подписываюсь под единственной строчкой: «Получено полностью».

– Дату поставьте и время, – просит меня один из курьеров.

– А почему не уточняется, что именно получено полностью? – спрашиваю я у него, дописывая время.

– Потому что все получено.

– Как это?

– Так. Все что надо, то и получено. До свидания. – Оба охранника забирают у меня бумагу, разворачиваются и уходят.

– Железобетонно. – Я открываю дипломат и обнаруживаю там аккуратные пачки долларов в банковских упаковках, уложенные рядами. Поверх первого ряда лежит сложенный вдвое лист бумаги. Я разворачиваю его и читаю вслух:

С новым проектом!

P.S.: С «Г.» нехорошо получилось У ВАС, ребята. Найти бы хулиганов, а? Искренне Ваш, Сами знаете кто.

– Во как, – говорит стоящий у меня за спиной Вадим, – выходит дело, он уже в курсе?