Вернулся Ноулз.

— Значит, вас интересует вторник?

— Да.

— Во вторник у нас не было занятий. Четверо заболели, и мы отменили тренировку.

Джек вздохнул. Опять неудача!

— Послушайте, может, кто-то заметил необычного человека или что-нибудь подозрительное, может быть, странное, что угодно?

Похоже, Джек сотрясал воздух. Во всяком случае, он чувствовал себя ищейкой, потерявшей след. Достав визитку, он вручил ее тренеру.

— Если вы или мальчики что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните мне. Еще раз простите, что отвлек.

— Мистер Ноулз, сэр…

— Гурий?

Все обернулись к подавшему голос, и мальчик залился краской.

— Не уверен, что это важно… Я живу далеко от парка, но часто прихожу сюда, — тихо сказал он. — У меня много братьев и сестер, поэтому я прихожу посидеть в тишине.

Джек мысленно посочувствовал мальчишке.

— Ты что-то видел?

Он пожал плечами.

— Не знаю. Просто тут странные вещи происходили.

Джек подошел к воде, где возле байдарки стоял мальчуган.

— Какие же? — Джек перехватил взгляд Гурия и заслонил его от мальчишек, которым тоже было любопытно. — Возможно, то, что ты видел, поможет поймать убийцу. Только представь, что будет чувствовать семья убитой девушки, если преступник скроется!

Темные глаза мальчика расширились от волнения, и он решился.

— По вторникам у нас тренировки, и я всегда очень жду вторников, потому что, ну… в общем, родители меня почти никуда не отпускают. — Он замялся. — А потом позвонил мистер Ноулз и сказал, что многие заболели и тренировки не будет. Мне было скучно сидеть дома, поэтому, ну, понимаете… я сказал маме, что иду на тренировку. Отец, как всегда, подвез меня до клуба, и я пару часов просидел у причала.

Ноулз задохнулся от негодования. Он уже открыл было рот, чтобы прочесть нотацию на тему, как опасно находиться тут одному, особенно сейчас, когда рано темнеет, но Джек остановил его.

— И что дальше? — подбодрил он мальчика. — Значит, ты сидел тут один?

Гурий кивнул.

— Тут пустынно, очень тихо, мне нравится.

Мальчишки захихикали, но Джек сделал вид, что ничего не заметил.

— А потом?

Его юный собеседник потупил взгляд.

— Я залез через окно.

— В помещение клуба? — спросил Джек.

— На первый этаж, там хранятся байдарки. Я не поднимался наверх. — Он бросил тревожный взгляд на тренера.

Джек чуть заметно поморщился.

— И что ты видел?

— Тише, пожалуйста! — успокоил Ноулз ребят.

Гурий нахмурился.

— Мы тут часто бываем, но я никогда не видел, чтобы хасиды разговаривали с людьми с лодки.

При слове «хасиды» раздались новые смешки, так что тренеру пришлось повторить просьбу, теперь уже повысив голос.

— Гурий, послушай… — начал Джек, но мальчик уже переключился на больную, по-видимому, тему.

— Я не хасид. Моя семья придерживается реформистских взглядов, — объяснил он.

— И что это значит?

Гурий вздохнул.

— Моя семья религиозная, но мы не так строго следуем традициям, как хасиды. Не носим черную одежду и пейсы…

Последовал взрыв хохота, и Джек воспользовался этим, чтобы вернуться к событиям вторника.

— Хорошо. Значит, ты видел, как один из речных жителей разговаривал с хасидом, так?

Гурий кивнул.

— Я еще подумал, что это странно. Ну, во-первых… — Он замялся, и Джек кивнул, поощряя его рассказ. — Во-первых, хасиды почти никогда не разговаривают с другими людьми. Во-вторых, они не приходят сюда. Они гуляют на высоком берегу, ближе к Спринг-Хилл или около входа в парк.

— А тот мужчина с лодки, он из местных? Ты его знаешь?

Гурий покачал головой.

— Нет. Я раньше никогда эту лодку не видел. Было темно, я не очень хорошо ее рассмотрел и детально не опишу, но, кажется, борта у нее синие с красным. И выглядела она поновее, чем местные.

— Понятно. А что насчет хасида? Ты можешь описать его?

Один из ребят ухмыльнулся:

— А разве они не на одно лицо?

Джек подумал, что мальчишка, похоже, арабского происхождения, не понимает обидного смысла этих слов. Возможно, он просто повторяет их за взрослыми. Так или иначе, но говорил он без злобы, и его быстро успокоили. Несмотря на различие культур и религий, ребята по-настоящему дружили. И почему остальные жители Лондона, варясь в таком же культурном котле, не могут найти общий язык?

— Так ты можешь описать его? — спросил Джек.

— Гасси прав, — смутился Гурий. — Действительно, обычный еврей: черное длинное пальто, черная шляпа, черный костюм и белая рубашка. — Он инстинктивно коснулся шеи. — Вот только у него рыжеватые волосы.

Джек кивнул. По спине пробежал холодок. Похоже, это важная деталь.

— Ты видел его раньше?

На мгновение Гурий задумался.

— Кажется, я видел его однажды в синагоге. Папа наверняка его знает.

— Ты говорил родителям, что видел его?

Мальчик покачал головой.

— Нет. Они будут ругаться, если узнают, что я сидел здесь один.

— А человек с лодки?

Гурий пожал плечами.

— Ну, он такой толстый, с бритой головой. То есть не совсем толстый, но точно не худой.

Мальчишки опять захихикали.

— Еще он много курил.

— Они долго разговаривали?

— Не очень, минут пять. Только помогли женщине забраться на борт, и хасид сразу ушел.

— Погоди-ка. Откуда взялась женщина?

Гурий задумался.

— Она была с хасидом. Я еще удивился, но не придал этому значения, а потом уже на них не смотрел, потому что нашел журнал. Я отвлекся. — Он покраснел. — Это был автомобильный журнал, а не то, что вы подумали! — крикнул он мальчишкам, которые свистели и улюлюкали.

— Пожалуйста, попытайся вспомнить все подробности.

— Я не подглядывал за ними. Похоже, ей было плохо. Рыжий поддерживал ее. Я больше ничего не запомнил.

— Ты можешь описать эту женщину?

Гурий покачал головой.

— Нет, она дрожала и вся скрючилась от холода. Я не видел ее лица. Но попа у нее красивая.

Мальчишки развеселись пуще прежнего. Угомонить их было невозможно.

— Как она была одета?