роты Казановского, который сообщил, что 27 июня из Москвы под Могилев, как он говорит, пришли вместе с татарами около 30 000 человек, должно быть, люд никчемный, пустой, для того чтобы Могилев разграбить; а рота Казановского одна, без ротмистра, услышав о них, пришла туда едва на 200 лошадях; сражались с ними в течение семи часов так, что не подпустили их к городу. Прибыла к ним затем Темрукова рота [с помощью]. Москва, полагая, что прибудет еще большее число с подмогой, начала отходить и, дойдя до Днепра, переправилась [на другой берег]. Наши на данной переправе громили их и прогнали на другую сторону, взяв несколько пленных, которых здесь этот Марковский привел королю. Большие потери эта рота [Казановского] понесла в лошадях: Москва в них из луков и рушниц стреляла. Также достаточно раненных товарищей и пахоликов, но по Божьей милости никто [в этой роте] не убит»[629].

Хоть среди гусар роты Казановского никто не погиб, в казацкой роте Кшиштофа Радзивилла, поручником которой был Халибек, несколько человек были убиты, в плен попали три товарища.

Могилев был спасен[630]. Отступающие московские войска направились к Орше, сжигая по дороге некоторые немногочисленные деревни. Паникующие литовцы увеличили свои воображаемые потери до 2 тысяч сожженных деревень, однако в действительности их было не так много. «Потерь в деревнях там [вокруг Могилева] нет никаких, как об этом говорят»[631], – писал ксендз Петровский, ссылаясь на поручника Марковского. Также он добавлял: «Это Литва все слухи распространяет»[632]. Между тем «Дубровно только в страхе, пана минского [Яна Хлебовича] было, сожгли ему там несколько деревень, также и Холовчиньскому, который писал королю, жалуясь на это»[633].

Тридцатитысячная московская армия окончательно отступила из Литвы, после чего двухсотдвадцатитысячная армия Речи Посполитой (около 50 тысяч солдат вместе с 170 тысячами свободной челяди) вторглась в пределы Великого княжества Московского и двинулась на Псков.

Рейд по тылам Московского государства

Битва под Могилевом была лишь одним из эпизодов этой войны. Уже вскоре началось очередное вторжение войск Речи Посполитой. Его целью был Полоцк[634], который сравнивали по размерам с Парижем. Именно к нему направились главные силы. Кроме того, выделенное войско под командованием Кшиштофа Радзивилла (сначала в нем насчитывалось по штату около 3,6 тысяч солдат, затем оно было усилено до штатных 5,6 тысяч; действительное же число солдат в итоге лишь слегка превышало 4 тысячи) по просьбе самого Радзивилла и его подчиненных направилось в другую сторону – на восток, в глубь Московского государства. Оно должно было защищать войско, сражавшееся под Псковом, заниматься разведкой, а также терроризировать страну. Среди солдат, переданных под команду Радзивилла, были также гусары Мартина Казановского. Продолжавшийся два месяца рейд польской и литовской кавалерии (с 5 августа до 22 октября) достиг верховьев Волги. В своем устье эта река является весьма широкой, однако там, куда дошли поляки и литовцы, было иначе. Как писал участник этого рейда гусарский ротмистр, «[…] там же, где мы находились, [Волга] отнюдь не такая широкая, чтобы нельзя было ее переплыть; мы нашли даже брод в некоторых местах, правда, это было в середине лета; один же солдат имел такую силу в руках, что перед всем войском секиру, которую иные с трудом поднимают, одной рукой перебросил на другой берег»[635].

Следует подчеркнуть, что это был типично кавалерийский рейд. С собой не брали возы, чтобы не снижать скорость марша. Для гусар, которые обычно перемещались с большим количеством багажа, это было серьезным вызовом, особенно учитывая, что в течение многих дней марш проходил через непроходимые чащи и болота: «После взятия Велижа мы проходили через места все более густые и трудные. Однако энтузиазм и стойкость войска были такими, что ни расстояния, ни болота, ни огромные засеки в лесах не ослабили ни у кого желания преодоления преград. […] Наконец, на двадцатый день дороги, мы вышли из этого лесного района и оказались в более приятной местности, где были многочисленные деревни, большое количество различных домашних животных; здесь мы уже двигались в боевом построении»[636].

На болотах и в грязи необходимо было сооружать специальные переправы. Усилия требовались настолько огромные, а достижения были такими впечатляющими, что очень скоро эту экспедицию назвали более трудной, чем переправу Ганнибала через Альпы или же Ксеркса через теснину Геллеспонта (сегодняшние Дарданеллы) в Европу[637].

На протяжении около 1400 километров рейда, в ходе которого сжигали и разоряли московские земли, но щадили людей («Мало кого из неприятелей мы брали в неволю, поскольку вождь приказал нам щадить холопов, а дворяне отступили в глубь страны. […] Вся округа, казалось, горит огнем, поскольку везде можно было видеть пламень и дымящиеся развалины»[638]), произошли несколько победоносных стычек, что даже вынудило великого князя московского Ивана Грозного бежать из Старицы, поблизости которой появились солдаты Радзивилла. Психологический эффект этой экспедиции был огромным. Столь глубокое вторжение польских и литовских солдат в границы государства Ивана Грозного, а также то, что им не было оказано какое-либо серьезное противодействие, переполнили чашу. Это склонило Ивана Грозного к решению начать серьезные переговоры и к уступкам в пользу польско-литовского государства, которыми они закончили эту войну.

Конец службы

Экспедиция в глубь Великого княжества Московского была последней из череды выдающихся акций гусар Мартина Казановского. Вскоре было заключено выгодное для Речи Посполитой перемирие в Яме Запольском (15 января 1582 года), которое принесло больше десяти лет относительного мира.

В 1583 году за военные заслуги Мартин Казановский получил должность старосты городов Визна и Фелин, а несколько лет спустя, в 1587 году он умер в возрасте 64 лет. Так закончилась история и его самого, и его хоругви.

Глава 17

Интересные факты…

* * *

В нескольких случаях доспехи спасли жизнь носящим их гусарам, хотя в них попали пушечные ядра. Так было, например, 30 августа 1633 года в битве под Смоленском или же 26 сентября 1660 года в битве между Любаром и Чудновым.

* * *

В битве под Клушином многие гусарские роты атаковали неприятеля даже до 10 раз.

* * *

В битве под Хотином в 1621 году приняло участие самое большое число гусар в истории. Согласно штатной численности их там было 8520 человек в 53 ротах. Однако, если учесть так называемые слепые порции, можно с достаточной долей уверенности предположить, что их там было неполных 8 тысяч.