Уилсон смотрел, а уродец продолжал свой спектакль. Наклонялся к пропеллеру, совал туда пальцы, потом вытаскивал и отправлял в рот, словно хотел унять боль. При этом он не забывал оборачиваться и поглядывать на Уилсона. «Он знает, – думал Уилсон. – Знает об этой игре. Если, кроме меня, его увидит еще кто-то, проиграет он. Но если я останусь единственным зрителем, тогда он выиграет».

Трюки на самолетном крыле лишь слегка занимали Уилсона, но теперь интерес к ним полностью пропал. Он скрипнул зубами. Черт побери! Почему летчики до сих пор ничего не заметили?

К этому времени уродец забыл про пропеллер. Теперь он, словно всадник на норовистой лошади, восседал на кожухе двигателя. Уилсон присмотрелся и невольно вздрогнул от ужаса. Уродец пытался поддеть ногтями одну из защитных пластин гондолы.

Повинуясь импульсу, Уилсон протянул руку и нажал кнопку вызова стюардессы. Она вышла из хвостового отсека. На мгновение Уилсону подумалось, что он перехитрил паршивца. Тот был целиком поглощен своим новым занятием. Стюардесса уже подходила, однако в последний момент уродец поднял голову и взглянул на Уилсона. Затем, словно марионетка, которую дернули за веревочки, он взмыл в воздух.

– Я вас слушаю, – с заметным напряжением в голосе сказала стюардесса.

– Можно вас попросить. присесть рядом?

Стюардесса опешила:

– Видите ли.

– Ну пожалуйста.

Она настороженно опустилась на соседнее кресло:

– Что вы мне хотите сказать, мистер Уилсон?

Он внутренне собрался:

– Тот человек по-прежнему находится на крыле.

Стюардесса замерла, глядя прямо на него.

– Причина, почему я вызвал вас, очень серьезная. Дело в том, что он начал ковыряться в двигателе, – торопливо объяснил Уилсон.

Стюардесса инстинктивно повернулась к иллюминатору.

– Нет-нет, не смотрите туда. Его там нет. Всякий раз, когда вы подходите, он куда-то запрыгивает и прячется.

Горло Уилсона было полно вязкой слюны. Он представил, о чем сейчас думает стюардесса, и испытал приступ тошноты. Услышь он такое от кого-то другого, сам думал бы точно так же. Голова закружилась. «Я схожу с ума», – предположил Уилсон.

– Дело вот в чем, – сказал он, отметая тревожную мысль. – Если все это – не плод моего воображения, тогда самолет в опасности.

– Да, – сказала стюардесса.

– Знаю. Вы думаете, что я спятил.

– Ни в коем случае.

– Тогда выполните мою просьбу, – сказал Уилсон, сражаясь с закипавшим внутри гневом. – Передайте летчикам мои слова. Попросите их постоянно следить за крыльями. Если они ничего не заметят, я буду только рад. Но если заметят.

Стюардесса молча смотрела на него. Кисти Уилсона сжались в кулаки. Но даже в таком состоянии они не перестали дрожать.

– Вы меня слышали?

Стюардесса вскочила с кресла:

– Я передам им ваши слова.

Уилсон следил за удалявшейся стюардессой. Она шла быстрее обычного. Потом, словно почувствовав, что он наблюдает, сбавила шаг. «Делай вид. Меня не обманешь», – подумал он и снова повернулся к окну. В животе противно забурлило.

Уродец появился ниоткуда. Он спрыгнул на крыло, будто гротескный балетный танцор, исполнивший замысловатое па. Не теряя времени, вновь оседлал гондолу, обхватив ее волосатыми ногами, и продолжил возню с кожухом.

«А почему я так волнуюсь? – вдруг подумал Уилсон. – Разве этому жалкому существу под силу ногтями выковырять заклепки? Не так уж и важно, увидят летчики этого шкодливого „пассажира“ или нет. Безопасности самолета это не угрожает».

В этот момент уродец оторвал край металлической плиты.

Уилсон в ужасе разинул рот. Увидев выходящих из кабины летчика и стюардессу, он замахал руками и закричал:

– Сюда! Быстрее!

Летчик взглянул в сторону Уилсона, затем, отстранив стюардессу, быстро двинулся по проходу.

– Быстрее! – снова крикнул Уилсон.

Он повернулся к иллюминатору. Естественно, «потрошитель моторов» успел скрыться. Теперь это не имело значения. Налицо следы его деятельности.

– В чем дело? – спросил летчик, резко остановившись возле кресла Уилсона.

– Он отогнул плиту кожуха, – дрожащим голосом сообщил Уилсон.

– Кто – он?

– Человек снаружи! Говорю вам, он.

– Мистер Уилсон, прекратите кричать! – приказал летчик.

Уилсон застыл с раскрытым ртом.

– Я не знаю, что здесь происходит, – продолжал летчик, – но.

– А вы посмотрите вон туда! – выкрикнул Уилсон.

– Мистер Уилсон, я вас предупреждаю.

– Ради бога! – умоляюще воскликнул Уилсон.

Он проглотил слюну, пытаясь сдерживать слепую ярость. Плюхнувшись в кресло, дрожащей рукой указал на иллюминатор.

– Вам что, трудно туда посмотреть?

Пилот шумно втянул в себя воздух и наклонился к иллюминатору. Через мгновение он холодно посмотрел на Уилсона.

– Я посмотрел, – столь же холодно произнес летчик.

Уилсон приник к иллюминатору. Все пластины были целехоньки!

– Постойте, не уходите. Я ведь видел, как он отдирал пластину. Вон ту.

– Мистер Уилсон, если вы не.

– Говорю вам: я видел, как он отдирал пластину, – упрямо повторил Уилсон.

Летчик смотрел на него с той же брезгливой отчужденностью, какая была во взгляде стюардессы. Уилсон затрясся всем телом:

– Я же видел его!

Голос надломился, и это испугало Уилсона ничуть не меньше, чем уродец за стеклом.

Летчик уселся рядом с ним.

– Мистер Уилсон, пожалуйста, успокойтесь, – сказал он. – Хорошо, вы его видели. Но не забывайте о других пассажирах. Мы не имеем права сеять панику среди них.

Уилсон был слишком подавлен и не сразу понял слова летчика.

– Вы. так вы тоже его видели?

– Конечно, – ответил летчик, – но мы не хотим пугать пассажиров. Это-то вы можете понять?

– Да-да, разумеется. Я не хочу их.

У него вдруг противно засвербело в паху и нижней части живота. Уилсон плотно сжал губы и злобно посмотрел на летчика.

– Я понимаю, – процедил он.

– Мы все должны помнить. – начал было летчик, но Уилсон его перебил:

– Можете закрыть рот.

– Что вы сказали?

Уилсона передернуло.

– Проваливайте! – бросил он летчику.

– Мистер Уилсон, что.

– Вы замолчите?