Вернувшись к дружинникам, увидел тоже бледные и перепуганные лица, сразу же посыпались вопросы, что это было. Взяв с них клятву молчать обо всем, я отправился дальше.

Город был довольно большой, имел население порядка шести тысяч, и через него проходила пара торговых путей в Сармию и дальше в Кентию. Окраина наводила тягостное впечатление – неухоженная и грязная, кое-где валялись кучи мусора и летали рои мух. Это сразу меня начало раздражать, и пока добрались до центра, я уже был на взводе. Первым делом я заехал в денежный дом, предъявил свою пластину клерку и уселся в кресло, ожидая, когда он все выяснит и найдет меня в книгах. Примерно через полчаса служащий принес книгу и сообщил мне, что за время, что я положил деньги на счет, туда дополнительно поступили средства в количестве четырех золотых. Я удивился: неплохо там, видно, ден Сарт развернулся, это же надо – за три месяца четыре золотых! Вот эти четыре золотых я и снял, правда, попросил, чтобы выдали мелкой монетой – часть серебром, а часть медью.

Вручив два мешочка с деньгами Гюнтеру, мы проследовали в ратушу, там никого застать, кроме секретаря бургомистра и каких-то служащих, не получилось. И я, не мудрствуя, дал задание секретарю в течение двух часов собрать городской совет, бургомистра и начальника стражи. Я был раздражен и, само собой, выплеснул на секретаря достаточно негатива, того даже трясти с перепугу начало. Сам, пока суть да дело, решил пройтись по рынку и зайти куда-нибудь перекусить. Прежде чем отправиться, попросил Гюнтера и дружинников поинтересоваться у торговцев как дела, торговля и вообще поинтересоваться атмосферой в городе.

Рынок шумел и бурлил, сновали торговцы, покупатели, мальчишки и просто зеваки, ну и запахи были соответствующие. Прошелся по рынку, посмотрел, чего тут только не было, но я сильно не зацикливался, что надо, купит Ульх или Ларт, мне в моем положении самому этим заниматься не стоит.

Уходя с рынка, зашел в небольшую ресторацию, за мной последовали двое из нового набора дружинников, а вот Гюнтер и ветераны решили пройтись, выполняя мою просьбу. Выпив отвара и съев пару пирожков, разрешил дружинникам выпить по кружке пива. Уже можно было идти в ратушу, но я решил выждать немного: если собрались, пусть подождут.

В ратуше стоял шум и по коридорам носились какие-то люди, встретивший меня у входа секретарь проводил в большой зал, где уже сидели собравшиеся. Оглядев зал, я приказал принести стол и поставить его у дальней стены, где уже стояло большое кресло – вот и рабочее место будет. Усевшись, я снова оглядел зал и предложил присутствующим представиться.

Народ начал вставать и представляться. Первым поднялся большой мужчина с окладистой бородой, представившийся председателем городского собрания. За ним встал небольшого роста человек с бегающим взглядом, который оказался бургомистром. Он сразу мне не понравился, вот было в нем что-то отталкивающее. Я не запоминал тех, кто представлялся, – секретарь должен был составить мне список, кто есть кто и чем владеет. Когда все представились, я встал и тоже представился.

– Вы, наверное, все слышали, что в маркизате сменился владелец, так вот им теперь являюсь я, Алекс тан эль Зорга. Теперь хотел бы услышать от вас, господа, и от бургомистра, почему вы превратили город в мусорную свалку, почему он не убирается, почему не штрафуются те, кто выбрасывает мусор где попало, почему не подметают на улицах?!

Бургомистр попытался оправдаться и затянул, что нет денег, и так далее.

Я хлопнул ладонью по столу – получилось очень громко, словно выстрел, все присутствующие вздрогнули.

– Наверное, вы забыли, господа, что это мой город, и я не позволю превращать его в помойку. Секретарь, садись, пиши, – и я указал ему место за столом. – В течение месяца, в отдалении не менее километра от города вырыть яму пятьдесят на пятьдесят метров и глубиной три метра, после чего свозить в эту яму мусор. После заполнения ямы на две трети засыпать ее и рыть следующую. Назначить на каждой улице старост, которые будут отвечать за чистоту и благоустроенность улиц. Установить места выброса мусора, которые должны периодически чиститься, а мусор из них вывозиться. За выброшенный не там, где положено, мусор, штраф десять медяков. Возле домов состоятельных граждан разбить цветники, то же касается ратуши и всех зданий, стоящих на площади. Пока все. Через несколько дней тут начнут строить мою резиденцию, так что контролировать процесс выполнения требований буду лично. Все свободны, остается только начальник стражи.

Когда все вышли, остался только широкоплечий, коренастый начальник стражи. Я поинтересовался, сколько у него в подчинении стражников.

– Сотня, – был мне ответ.

«Солидно», – подумал я, а вслух сказал:

– Вначале посылай почаще патрули и гоняй народ, чтобы мусор не разбрасывали, начни с рынка, а то он скоро в отбросах утонет.

Возвращались домой уже под вечер, в городе я приобрел еще одну карету, и один из ветеранов перегонял ее в замок. Ну скажем так, жизнь налаживается, вот в районе ратуши нашел небольшой пустырь, по всей вероятности это место держал для себя или для продажи бургомистр, потому что, когда я сказал что там буду строить, его бедного прям перекосило. Но промолчал.

Так вот я и вправду думаю там построить что-то вроде своего представительства. На первом этаже будут торговый и выставочный залы, потом зал ресторана, между ними вход и лестница на второй этаж, где будет располагаться контора и заключаться сделки. В дальних помещениях будут расположены склады продукции. В глубине территории дом, где смогут останавливаться я или мои доверенные люди.

Покачиваясь в седле, я рисовал себе в уме интерьер зала ресторана а также какие блюда там можно будет подавать. За этим занятием незаметно добрался до замка и, покинув седло Ветерка, отправился посмотреть, как дела в стекольном цеху. По цеху носился Сармо с красными от недосыпа глазами и улыбкой на лице.

– Ваша светлость, – увидев меня, закричал он, даже забыв поклониться. – Посмотрите, как у нас получается. – Получалось и вправду очень даже хорошо, ровное без пузырьков, прозрачное и чистое стекло. Посмотрев и оценив все, я похвалил его и поинтересовался:

– Ден Сармо, ты что спать совсем не ложишься?

– Нет, что вы, ваша светлость, сплю конечно, но когда простой песок превращается в стекло, это ведь так интересно, а поспать всегда можно.

Мы прошли с ним на склад, а ведь стекла уже много.

– Сколько здесь? – задал я вопрос.

Сармо полез за пазуху, достал какую-то бумагу и, посмотрев в нее, сообщил:

– Сейчас двести тридцать листов.

– Молодец, – похлопал я его по плечу. – Отбери десяток самых лучших, и пусть доставят к дальней комнате, Стен покажет.

Когда выходил из цеха, меня встретил Ларт. Поклонившись, он принялся отчитываться: карету закончили, гербы смонтировали, дверцы застеклили. Под зеркала изготовили ящики, такие, как я показал, зеркала установили в рамы и упаковали в ящики, а также положили несколько стекол и все плотно упаковали стружкой. Доску на ящики пустили тонкую обрезную, дополнительно ее острогав. Письменный прибор и два десятка ручек, просто покрытых лаком и резных, упакованы.