Я осторожно опустился на стул рядом с Фильхифом.

– Катор, что происходит?

– Что? А что может происходить? Вот, заливаю пожар души. – Он вдруг с силой отшвырнул фужер, и тот так шарахнулся об стенку, что разлетелся в пыль. – Проклятие! Когда-то я пообещал себе, что не буду заливать свое горе вином. Я считал это слабостью. Давай потом поговорим, Кир? Когда я протрезвею. Нет! Не потом, сейчас! Когда я протрезвею, то, боюсь, так и не решусь признаться. Ты ведь умный человек. Ты должен был понять, что те ребята, что подошли ко мне, люди серьезные. Не могли они просто так подойти, если не уверены, что жертва в их руках. А они уверены…

Я молча слушал, понимая, что Катор вовсе не нуждается в помощи.

– Кир, они сказали, что моя раса не погибла. Что они знают планету, куда сбежали некоторые из расы. И они пообещали сообщить мне, если я сделаю все, как они хотят.

Я сидел как громом пораженный и смотрел на сидящего передо мной. Интересно, на его месте я бы как себя повел? Наверное, я бы не смог его осудить, даже если бы он предал меня.

– А это правда?

– Кир, я учился отличать ложь от правды. Двадцать лет учился. И я верю им.

– Но почему…

– Хочешь узнать, почему я признался тебе? Не знаю. Наверное, просто я тебе доверяю. Доверяю больше, чем этим людям.

Я некоторое время разглядывал Фильхифа, которому сейчас явно было не до меня. Впрочем, я его прекрасно понимал. Считать все это время, что твоя раса уничтожена, и тут узнать, что, оказывается, не вся и что где-то она еще осталась…

– Я знаешь чего боюсь? – перебил вдруг мои мысли Фильхиф. – Я боюсь, что вовсе не по доброте душевной эти таинственные ребята защищают мою расу. Что-то им нужно. И это что-то бросает меня в дрожь. И не по доброте душевной они поделились со мной этой информацией. Не попади я к тебе в компанию, то так и остался бы в неведении. Только вот они не учли, что я изменился с тех пор. Поумнел. И я научился смотреть чуть дальше собственного носа. Не очень хорошее дело они затевают. Кир, помоги! Прошу тебя!

Катор вдруг уронил голову на стол и застонал. Потом затих. Я осторожно приблизился к нему и потрогал. Фильхиф спал. Некоторое время я озадаченно смотрел на вдрызг пьяного Фильхифа, спящего на столе. Потом осторожно поднял его и отнес на диван, расположенный здесь же. Уложил и отправился к себе.

– Дела-а! – протянул Мушкетер. – Что-то я совсем перестал что-либо понимать.

Я усмехнулся.

– Думаешь, ты один такой?

– Насколько я понял, теперь у меня новое задание? Анализ текущей обстановки?

Я устало протер глаза.

– Решай сам. Я уже не понимаю, что в данной ситуации важно, а что нет. Почему, например, эти таинственные ребята доверились Фильхифу?

– Это как раз понятно. Обычная ошибка, хотя и ясно всем, что подобную ошибку допускать нельзя. Я про то, что они приняли решение в спешке, основываясь на старой психологической карте Фильхифа. Времени же у них не было. Узнали, что он присоединился к тебе, подняли старые данные, прочитали. Составили портрет и решили выйти с ним на контакт, совершенно не учтя, что он изменился…

– Откуда ты все это знаешь?

– О, я тут кое-что прочитал по этому поводу. Ты же сам меня загрузил своей жизнью, а потом отношениями кроамцев с остальной галактикой. А там постоянно приходится составлять психологические портреты людей в разные периоды. И я в состоянии проанализировать их изменения с возрастом, а также в результате различных происшествий в их жизни. Так вот, я ответственно могу заявить: такая трагедия, как уничтожение расы, не могла не повлиять на Фильхифа. Он и жил после гибели в надежде на то, что не все погибли. Тогда-то и был составлен последний его психологический портрет. Но эти ваши «некто» поторопились. Они не сообразили, что долгие годы, прожитые Фильхифом после трагедии, тоже повлияли на него. Он ведь не мог не заняться анализом всего происшествия, как умный человек. И он пришел к определенным выводам, которые тоже повлияли на него. И вот это те ребята не учли…

– Я понял. Не надо лекций. Просто не учли, хорошо. А что будет, когда они разберутся, что ошиблись?

– Если не дать им повода так думать, то у них не будет причин в этом разбираться.

– Отлично! Еще одна беда в комплекте к остальным. Ладно, я подумаю над этим. А сейчас я ушел спать. У меня завтра встреча с Укортом.

На следующее утро я подошел к офису Укорта Велдохома. Еще раз покосился на свой перстень и направился к входу. Двери плавно раздвинулись. Тут же мне навстречу вышла парочка охранников. Еще тройка держалась чуть дальше. Я удивленно выгнул бровь.

– В чем дело, господа? У меня договоренность о встрече с вашим шефом.

– Встретишься, – с угрозой пообещал один из солдат.

Потом они довольно бесцеремонно обыскали меня, не найдя ничего опасного (я благоразумно не стал брать никакого оружия, даже того, что купил здесь). Потом содрали перстень.

– Эй, – возмутился я. – Что вы делаете? Я за него знаете сколько заплатил?

– Заткнись! – не очень вежливо посоветовал охранник. Потом надел мне на руку смирительный браслет, который по команде мог парализовать всю центральную нервную систему. Вещь эта была довольно жестокая и запрещенная. Но это, похоже, никого не смущало. Я же медленно закипал.

– Все? – холодно спросил я.

Охранник молча подтолкнул меня к лифту. Проводил до двери офиса и чуть ли не втолкнул внутрь. Там меня ждал Укорт, но на этот раз он совсем не улыбался. Его лицо было совершенно неподвижно, что выдавало его сильнейший гнев. Я спокойно проигнорировал все его эмоции, молча подошел к предназначенному мне стулу и сел.

– Что можешь сказать?

Я молча сидел и смотрел перед собой. Укорта, похоже, подобное поведение рассердило еще сильнее. Несколько минут он что-то орал, чуть ли не прыгая передо мной, обвиняя во всех смертных грехах. Потом обвинил в неблагодарности. Тут уж возмутился я.

– Вы меня обвиняете в неблагодарности? – Я поднял руку со смирительным браслетом. – Вот с этой штукой разговаривать с вами я отказываюсь. А уж то, как вели себя ваши охранники… В общем, я прекращаю с вами все дела. Я ухожу.

Я поднялся и направился к выходу.

– Ты никуда не уйдешь! – заорал Укорт. – И ты выполнишь нашу договоренность!

– Да? И что меня может заставить сделать это?

Подобный спор мог бы длиться еще долго, но тут в кабинет вошел какой-то человек и что-то зашептал Укорту. Тот сначала сердито слушал его, но по мере рассказа сердитое выражение на лице Укорта сменялось озадаченным. Потом оно стало откровенно растерянным.

– Вы уверены? – осведомился он.

– Мы на молекулы его разобрали, – подтвердил человек.

Я делал вид, что совершенно не понимаю, о чем они говорят.