— Ничего, первый раз слышу подобное название, — честно ответил агент безопасности.

— Вот видишь, даже ты, находящийся в относительно высшей прослойке системы и приближенный к ее некоторым секретам, ни фига не знаешь об этом проекте. Ачто может быть известно остальному, так сказать, стаду? Не могу я всего тебе сказать, и пойми меня правильно. Ты, Сережа, сейчас работаешь на эту систему, ты некий ее мускул. И хоть я уже понял, что ты далеко не безнадежный цепной пес своих хозяев, но неосознанно все же можешь причинить вред хорошим людям. Ведь здесь собралось много тех, кто был отвергнут этой системой, кто не захотел или не смог жить там, за периметром, по их правилам. Много здесь и тех, кого система буквально изнасиловала, и они вынужденно сбежали в Зону, спасая свои жизни.

— Сбежали и теперь вынашивают план мести? — как бы в шутку спросил лейтенант.

— Ой, о чем ты говоришь?! Какая там месть? Нас здесь никто не трогает, уже хорошо.

— Нас?

— Ну, я, в некотором смысле, солидарен с ними. Не люблю, когда меня за овцу держат, пасут, там, в стойло загоняют, стригут… ну, ты понимаешь. Ведь только в Зонах, куда не дотянулись щупальца системы, может быть истинная свобода и натуральная природа, законы которой раньше доминировали на всей нашей планете.

— Ладно, давай сворачивай свою философию и говори уже по сути. На что ты хочешь нас подписать и зачем им вообще нужна наша помощь?

— Рад, что ты меня понял, — закивал сталкер, несколько раз спешно затянулся наполовину истлевшей сигаретой и продолжил: — Дело в том, что мало перебить всех этих тварей, осаждающих восточный бункер, нужно еще и улей уничтожить. Эта хрень часто выходит на поверхность и разворачивает сети своих щупальцев, чтобы чем-то там невидимым питаться. На большом расстоянии вокруг улья всегда стоит кольцо элитных стражей, таких себе самых крепких и мощных особей. Мелкие угрозы для колонии они уничтожают самостоятельно, а если сталкиваются с какой-то грозной силой, способной причинить улью серьезный вред, то тут же поднимают шухер. Тогда улей сворачивается и уходит под землю.

— Ой, что-то мне не очень эта затея нравится, — сообразив, на что хочет подписаться Лангуст, Серега закачал головой. — Быть приманкой, отвлекающей элитные особи, — это самоубийство.

— Да дослушай же ты! — занервничал проводник и замялся, готовясь выложить запретную информацию. — А-а, что уж там! Все равно это рано или поздно всплывет… Мы поедем на одном из вездеходов, который будет окружен таким же неприступным барьером, как и все это место. Наш отряд будет неуязвим для мутантов. Нужно только в указанном месте открыть стрельбу по тварям, быстро вернуться на транспорт и, отстреливаясь, изобразить отступление. Мутанты обязательно потянутся за нами, и тогда вэто окно проскочит ударная группа с тяжелыми орудиями. Когда они приблизятся к улью на достаточное расстояние, то смогут просканировать его и ударить точно в нервный узел этого образования, в самое его сердце. Тогда эту парализованную структуру уже ничто не помешает уничтожить огнем тяжелых орудий. И как только начнется атака на колонию, будь уверен, погнавшиеся за нами мутанты-стражи развернутся на сто восемьдесят и побегут своих спасать. Мы вообще ничем особо не рискуем.

— Ну, хорошо, а почему именно мы нужны для этого отвлекающего маневра? Разве мало тут всяких местных бродяг?

— Ты видел, какие гаубицы носят эти бродяги? Но то ли дело мы с нашими пукалками. Если использовать обычные патроны, то мы будем похожи на легкую добычу, такой себе случайный караван. Караван — это лакомый кусочек для этих тварей. К тому же те из местных, кто желает поучаствовать, пойдут в составе ударной группы. Там будет жарко, сейчас каждый стрелок у ребят на счету. Если атака захлебнется, то второго шанса уже может и не быть.

— Надо все хорошо обдумать. — Сергей докурил сигарету и достал еще одну.

— Советую думать быстрее, операция начнется в ближайшие часы, — предупредил сталкер и тут же добавил еще один веский аргумент в пользу участия: — А еще пацаны обещали доделать «грозовую черепаху» и на обратном пути нас на шару через «грозовой фронт» перевезти.

— Ну, тогда и думать тут нечего, — агент принялся сматывать свой спальник и собирать рюкзак, — риск минимален, выгода существенна. Плюс ко всему есть возможность подружиться с очень полезными в Зоне людьми и даже «покататься на черепахе». Не пойму только одного: почему ты именно мне все это рассказал?

— Потому, что только ты и начал бы потом задавать всякие стремные вопросы, ответы на которые большинству из группы знать на фиг не надо. Ну, еще и потому, что тебя все остальные слушаются, не задавая всех этих вопросов. Ты умеешь объяснить, что нужно делать, не вдаваясь в лишние детали, и тебе все доверяют. Ты у нас авторитет…

— Ой-ой, вот только давай ты не будешь меня тут расхваливать. Лучше делом займемся. — Сергей надел разгрузку и рюкзак, подхватил, стоящее у стены оружие и кивнул в сторону двери. — Идем наших искать.

Яркое освещение бункера немного притухло, сообщая о наступлении условной ночи. Но, несмотря на этот символический режим, жизнь в убежище продолжала кипеть. Отчасти это было связано и с готовящейся операцией, а отчасти из-за того, что у каждого отдельного обитателя этих земель был свой собственный режим дня. Как говорится, когда проснулся, тогда и утро.

Лангуст и агент безопасности в полном походном снаряжении шагали по коридорам бункера и пытались собрать в кучу остальных разбредшихся членов отряда.

Егора и его съемочную группу найти не составило труда. Цветастая ругань шоумена слышна была в коридорах бункера далеко от той лавочки, где он стоял со своим плейбеком. Егор находился возле комнатушки мастера-электронщика и посылал проклятия нанопаутине и всем тем, кто ее плетет. Когда сталкер с Сергеем подошли к нему, он только-только выжал последний воздух из легких вместе с финальным трехэтажным матом и уже шумно вдыхал, чтобы разразиться очередным витиеватым оборотом.

— Бобер, выдыхай-выдыхай, лопнешь же! — похлопал его сзади по плечу лейтенант, вспомнив фразу из какого-то анекдота.

— Это жопа, — Егор тут же переключился на агента и стал ему жаловаться, — все, мы без усилителя остались! Прикинь! На студии все с ума сойдут, если перестанут материал получать!

— Чего ты стонешь, как баба! — гаркнул мастер, бородатый пожилой дядька с прикрученным к шлему микроскопом. — Починю я его, но мне три-четыре дня на это понадобится. И потом, через «грозовой купол» все равно сигнал бы не прошел!

— А вот и прошел бы! — зачем-то начал спорить с мастером расстроенный шоумен. — Нам говорили, что он любые глушащие области пробивает.

— Говорили?! Кто, какой придурок?! Говорят, козлов доят! — с лету выдал мастер, который, видимо, любил потрепать языком. — До этого ничто его не пробивало и впредь не пробьет! Нет еще таких межпространственных мегатехнологий, которые отсюда наружу сигнал могут отправить!

— Каких-каких? — опешил Егор.

— Нереально дорогих! — ответил ему в рифму мастер и спросил: — Так что, оставляем его тут на недельку?