Если центральная часть Стоун-Харбора с ее магазинами, ресторанами и полупансионами «ночлег плюс завтрак», заполнявшимися на выходные приезжими туристами, и была, возможно, центром относительной активности, то зимой тут было так же пустынно, как в арктической тундре. Изоляция в этих местах казалась настолько полной, что одиночество могло довести до приступов нездоровой раздражительности… или того хуже. На днях в местных новостях сообщили об одном жившем в одиночку пожилом фермере, который упал у себя в амбаре и сломал бедро. Будучи не в состоянии заползти назад в дом, где было тепло, и добраться до телефона, чтобы позвать хоть кого-нибудь, он так и замерз, не дождавшись помощи. Людей, которые могли бы к нему наведаться, поблизости не было, поэтому тело обнаружили только через несколько дней. Услышав эту трагическую историю, Лайла весь оставшийся день чувствовала себя не в своей тарелке.

Она шла по заснеженной подъездной дорожке, стараясь ступать по быстро исчезающей колее, когда вдруг заметила высокую фигуру в вязаной шапке и «аляске», двигавшуюся ей навстречу. Карим. За последние две недели она довольно часто виделась с ним и должна была признаться, что эти встречи ей приятны. Как только нужно было поднять что-то слишком тяжелое для нее или же требовался ремонт, с которым она не могла справиться сама — потекла труба, стала заедать дверь, сломалось что-то из кухонного оборудования, — он тут же оказывался рядом, будто джинн из бутылки. На днях, когда машина Лайлы перестала заводиться, Карим сразу определил, что требуется новый ремень вентилятора, и, съездив в автомагазин, быстро привел все в порядок. И сегодняшний день не стал исключением. Она увидела в руках Карима пакет с каменной солью и лопату для снега, хотя, по идее, у него был выходной.

— Это для меня? Ну, вам не стоило так беспокоиться, — пошутила она.

Глаза его блестели, а изо рта в морозном воздухе поднимались клубы пара.

— Зато никто не сможет меня упрекнуть, что я бросил даму в затруднительном положении.

«Одной его улыбки было бы достаточно, чтобы растопить весь этот снег», — подумала Лайла. Какой бы подавленной она ни была, Карим всегда находил способ, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей и поднять настроение. Отчасти это объяснялось тем, что по натуре он был очень жизнерадостным человеком. Он не позволял трагедии, которую ему довелось пережить, брать верх над своим природным оптимизмом. И этого хватало, чтобы заставить Лайлу почти поверить в то, что и она сможет преодолеть темную полосу своей жизни.

Но при этом она боялась, что становится слишком зависимой от него.

— Значит, вы пришли, чтобы откопать меня? Что ж, как видите, мне удалось выбраться без вашей помощи, — со смехом ответила она, топая ногами по заснеженной дороге, чтобы сбить налипший на ботинки снег.

— Отлично, тогда вы тоже сможете мне помочь. — Карим поставил пакет с солью у ее ног, а сам начал расчищать лопатой дорожку.

— Как вы думаете, много еще снега выпадет сегодня? — спросила Лайла, закончив посыпать аллею солью.

Прищурившись, она наблюдала, как ветер подхватывает крупные снежинки, падавшие с неба, которое сейчас приобрело цвет тех сероватых клубков пыли, что она выуживала из-под кроватей, став в этом деле большим специалистом.

— Да нет. Возможно, еще где-то на дюйм. — Карим повернулся к ней, на мгновение перестав орудовать лопатой, и она заметила, что он даже не запыхался от всех этих упражнений. — А что? Вы собираетесь куда-то?

— Я хотела прогуляться.

— В такую погоду? — Он многозначительно посмотрел на ее обувь: пара старых ботинок, которые неплохо служили ей, когда она жила в городе, были явно не приспособлены к такому экстриму. Но Лайла уже давно рассталась со своим прежним зимним снаряжением, оставшимся после семейного отдыха на горнолыжных курортах в Аспене и Теллурайде, и не могла позволить себе новые, более надежные ботинки, поэтому приходилось довольствоваться этими.

— Я думала пойти не очень далеко, просто немного подняться в лес. — Она показала рукой в сторону укрытого снегом склона холма, расположенного за обработанными землями поместья Роуз-Хилл. Это была самая северная часть принадлежавшего Кенту и Абигейл участка — поросшая деревьями полоска, протянувшаяся более чем на милю. Лайла уже как-то ходила туда, правда, погода тогда, нужно признать, была не такой суровой.

Во взгляде Карима сквозило сомнение.

— Там легко заблудиться, особенно если следы занесет снегом.

— Тогда я буду бросать на снег хлебные крошки, чтобы потом по ним найти дорогу домой, — шутливо заявила она. И дело не в том, что ей так уж хотелось тащиться куда-то по снегу в такой холодный день; теперь это уже был вопрос принципа.

— Вы забыли о птицах, — ответил Карим, весело сверкнув глазами.

— Что ж, тогда мне просто придется положиться на саму себя. Кстати, у меня есть еще одно дело. — Эта мысль пришла ей в голову, когда она посыпала дорожку солью. — Я собиралась купить елку на Рождество, но, по-моему, в этом лесу их полно. Как вы думаете, Кент и Абигейл не будут возражать, если я возьму одну?

Он улыбнулся и покачал головой.

— Я уверен, что не будут. И кстати, почему бы мне не отправиться вместе с вами? Вам ведь все равно понадобится помощь, чтобы срубить ее.

— Я не могу просить вас работать в ваш выходной.

— А кто сказал, что это будет работа? Рассматривайте это как содействие. Подождите только, пока я закончу с этим. Я освобожусь примерно через час. Снег к этому времени наверняка прекратится.

— Я могу справиться и сама, правда, — запротестовала Лайла.

— Вы умеете обращаться с бензопилой?

— Ну… нет. Но я…

Карим кивнул, как бы говоря: «Так я и думал».

— Что ж, тогда встретимся здесь через час. — И он ушел, прежде чем она успела что-то возразить.

Как и предполагал Карим, к моменту их выхода метель закончилась, и когда они поднимались по заросшему лесом склону позади дома Абигейл, на запорошенные снегом пушистые ветки у них над головами падали уже только отдельные редкие снежинки. Единственными звуками, помимо щебетания птиц и тихого шелеста ветра в верхушках деревьев, был хруст их с Каримом шагов, когда ботинки проламывали корку снега, почти полностью скрывшего под собой тропинку. Вокруг было очень спокойно, и казалось, что на всей планете, кроме них, никого нет.

Лайла первой прервала молчание.

— Это будет хорошим сюрпризом для Нила. Он спрашивал меня о елке сегодня утром, — сказала она, чувствуя необходимость напомнить Кариму, что их поход не является чисто развлекательным. Лайле не хотелось, чтобы он видел в этом нечто большее, что было вполне возможно, поскольку она давно догадалась, что его интерес к ней не только дружеский. И дело было не в том, что Лайла не находила его привлекательным — просто в своем нынешнем положении она в принципе была не расположена поддерживать какие-либо отношения. Но если честно, то от одной мысли, что между ними возникает какая-то близость, ей становилось теплее в своем коконе из зимней куртки.