Расчищены были бойницы располагавшиеся на равном расстоянии друг от друга, что явно было сделано с учетом сектора обстрела подступов к замку из огнестрельного оружия. Современные обитатели замка, похоже приготовились к обороне.

– Можно посмотреть? – спросил я у негра и, не дожидаясь, когда Шахов переведет мне ответ, подошел к замковым воротам.

Но сначала, мне пришлось перейти бревенчатый мостик, связанный цепями с отверстиями в крепостной стене. Значит, в случае нужды этот мостик поднимался, наглухо перекрывая ворота, которые были изготовлены из кованых металлических брусьев толщиной в мою нехилую руку и, судя по внешнему виду, время не оказало разрушительного влияния на творение старинных кузнецов. С внутренней стороны ворота запирались солидной толщины бревном, сейчас мирно лежавшим возле крепостной стены.

Сзади подошел Шахов и сообщил, что негр запрещает подходить к воротам. Я пожал плечами и с безразличным видом вернулся к остальным экскурсантам. Негр опять стоял на середине бревенчатого мостка и ждал, когда мы покинем остров. А мы стояли и ждали, когда уйдет он.

– Спросите у него, нельзя ли осмотреть замок изнутри, – сказал я Шахову, – уж больно я люблю средневековую архитектуру…

Негр внимательно выслушал Шахова и покачал головой, – стало быть, нельзя. Шахов однако настаивал, особенно напирая на слова «from Russia». Негр задумался и снова покачал головой. Я решил прийти на помощь Шахову, подошел поближе и сказал:

– Водка, перестройка, Горбачев!

Негр встрепенулся, подумал еще немного и опять отказал.

– Он говорит, – объяснил мне Шахов, – что без разрешения владельца он не имеет права никого пускать внутрь замка. «Privacy», – говорит негр, – частное, значит, владение…

– Печально, печально, – сказал я и подобно негру покачал головой. – Переведите ему, чтобы далеко не отходил, мы сейчас что-нибудь придумаем.

Шахов в подтверждение моих слов дал негру еще несколько зеленых бумажек.

– Василий Петрович, а вертолет-то у нас еще не улетел?

– Ждет на площадке.

– Вы можете с ним связаться?

– Могу, но мы не должны его использовать с военно-диверсионными целями.

– Так кто ж его будет использовать? И в мыслях этого нет, пусть прилетит и сядет на парковке, а этому, – я дружелюбно махнул привратнику рукой и крикнул ему – водка, матрешка! – Этому скажите, что мы минут через двадцать привезем еще одну группу экскурсантов, тоже любителей оборонительных сооружений.

Шахов пошел передавать мои слова негру, а я повернулся к заскучавшей братве и сказал:

– Перекурим, тачки смажем, тачки смажем, перекурим.

– Он сказал – привозите, всегда рады гостям из далекой России, – Шахов приветливо помахал гостеприимному негру. – Надо уходить, Алексей Михайлович.

– Пошли, – согласился я, – зайдем в лесочек и сразу звоните вертолетчику.

Шахов кивнул, но все-таки добавил:

– Неохота его впутывать.

– Да никто не будет его впутывать! – обозлился я. – Мы можем сделать вид, что захватили вертолет силой, тогда к нему не будет никаких претензий.

– Хорошо бы, – вздохнул Шахов, – но, боюсь, он на это не пойдет. Сами понимаете, вертолет для него дороже жены. В чужие руки он его не отдаст.

– Это как раз я очень хорошо понимаю…

За этими разговорами мы пересекли болото и вновь очутились в мандариновых зарослях.

– Сажин, – негромко позвал я, – возвращаемся на стоянку.

– Понял, – раздалось откуда-то слева.

В ожидании вертолета мы собрались на автостоянке. Братва сидела на корточках возле автомашин и вполголоса что-то обсуждала. Видимо, то, что они увидели на островке посреди болот, сильно расходилось с их представлением о героическом освобождении «братана» Береговского. Я отозвал Сажина в сторону.

– Капитан, ситуация переменилась, мы на вертолете попробуем проникнуть в замок с воздуха, а вы постарайтесь поддержать нас снаружи. Оттяните на себя как можно больше боевиков.

Для полноты картины я рассказал капитану о том, что удалось увидеть и пощупать у стен замка.

– Диагноз – хреново, – подвел итог услышанному капитан Сажин, – однако, в Академии генерального штаба нас учили, что безвыходных ситуаций не бывает. Что-нибудь придумаем.

Вертолет, точная копия того, что доставил к замку Кастета сотоварищи, приближался к атлантическому побережью Флориды. Командиры пятерок – кап-три Барков и полковник Николаев сидели впереди, рядом с сиденьем пилота.

– Командуй, Владимир Анатольевич, – сказал Николаев. – Вода – твоя стихия, тут я – пас.

Кап-три четко ответил:

– Есть! – и достал из сумки бинокль.

Может, пригрезилось, а может – так и было, но почудилось ему, что он видит на горизонте огромное тело подлодки. Спокойное, как спящий до поры до времени хищник…

Когда-то, во времена курсантства, Владимир Барков, получив увольнительную, поехал не в центр Москвы, чтобы снять на вечер какую-нибудь ткачиху или швею-мотористку, а отправился далеко за город, в Кубинку, где на старом полигоне был устроен музей бронетанковой техники.

Весь день, до последней электрички, он ходил по огромной площадке, на которой была собрана почти вся известная людям техника для уничтожения других людей, и из всех бронированных машин, стоящих на бывшем полигоне, его больше всего потряс знаменитый немецкий «Тигр». Это был танк, один вид которого вызывал бессознательный трепет.

Он, курсант-старшекурсник, участвовал уже в нескольких общевойсковых учениях, пропускал над собой Т-64 и Т-72, сидел за рычагами Т-80, десятки раз отрабатывал приемы противотанковой войны и, по жизни, давно преодолел страх перед танками. Так вот, он, такой опытный и всезнающий, впервые увидев вблизи «Тигр», испугался.

Курсант Барков прекрасно понимал, что танк, лишенный горючего и боезапаса не опасен – это не более, чем огромный кусок железа, но тело отказывалось это понимать и противно дрожало. Тогда потребовалось немало сил и времени, чтобы заставить себя подойти и потрогать выщербленную снарядами броню «Тигра»…

Для того, чтобы почувствовать опасность, скрытую под металлическим кожухом подводной лодки, нужно было знать много всяких вещей, которых простой человек не знает – количество ракетных пусковых установок, число и калибр торпедных аппаратов, а также представлять, какие разрушения все это может принести беззащитным или даже защищенным броней людям. А внешне – это совершенно безобидная металлическая сигара, похожая на космический корабль, лежащий на боку.

– Куда летим? – спросил лейтенант Голдинг, с которым они познакомились в первые же минуты полета.

И Барков и Николаев по своему прежнему боевому опыту знали: добрые отношения с «вертушкой» – половина успеха операции.