временем Луне предстояло придумать, как обеспечить их всем необходимым для длинного путешествия. Стефан, словно прочитав ее мысли, воскликнул:

– Вам нужна одежда. А еще провиант. Правильно?

– Да. Правда, у нас нет денег, только вот это, – Луна достала из кармана пиджака золотое колье.

Стефан бережно развернул тряпицу и присвистнул:

– Ничего себе. За него можно выручить много денег.

– Боюсь, мы не сможем его продать, – печально ответила девушка. – Меня могут обвинить, что оно краденое. Откуда у молодой девушки такое дорогое украшение?

– Я знаю одну лавку, где хозяин принимает даже краденое, – Стефан бережно завернул колье обратно в ткань. – Только он не даст даже половины его стоимости. Но и этих денег нам хватит, чтобы купить все необходимое.

Эгирин смотрел на ребят, словно они говорили на непонятном языке.

«Почему подумают, что колье краденое, если оно принадлежит Луне? И что такое продать и купить?» – думал он.

Эгирин не мог понять, о чем речь, ведь в Драгомире нет товарно-денежных отношений, только взаимообмен между петрамиумами. Луна, поймав его непонимающий взгляд, пообещала себе, что все ему объяснит, и повернулась к Стефану:

– Как удачно мы тебя встретили! Мы доказали тебе, что ты не болен, а ты поможешь нам с деньгами и всем остальным. Пойдемте!

– Луна, извини, – остановил ее Стефан. – Пиджак тебе идет, конечно, но нельзя появиться в городе в таком виде. Это может вызвать подозрения.

– Что же мне делать?

– Давай сделаем так. Вы подождете меня за садом у дерева. А я схожу домой, поищу что-нибудь из старых вещей. Что-то подрежем, что-то подвернем, волосы спрячем под шляпу. В общем, сделаем из тебя третьего юношу, если ты не против.

Они пошли по широкой дороге вдоль полей, потом свернули на тропинку, пересекавшую поле наискосок. Сейчас, после уборки урожая, она была хорошо видна.

Каждый год местные власти воевали с дядюшкой Рупертом, чтобы он не портил посевы, вытаптывая кратчайший путь домой. Но тот игнорировал предупреждения, и тропинка появлялась на своем месте.

Быстро миновав поле, друзья подошли к кованому забору, ограждавшему земли семьи Стефана. Вдоль забора тянулись горы полусгнившего мусора. Сломанные ветки, обломки досок, кособокая тележка с оторванным колесом и даже ржавый чайник.

Сам забор густо зарос рыжей травой, которая сплелась в настоящие заросли. Больше не было видно причудливых завитков, которые Луна с Анитой частенько красили в качестве наказания, придуманного тетушкой Мари.

– Фу! Ну и вонь, – воскликнула девушка, брезгливо сморщившись. – Стефан, что это такое?

Она помнила, как тетушка любила свой сад. Когда они с Анитой уходили, все было чистым и очень ухоженным.

– Когда я заболел, родителям было не до домашних дел, – печально объяснил Стефан. – Да и с деньгами стало туго, поэтому мама уволила садовников. Сама она с таким огромным садом не справляется, а из меня помощник еще тот.

На некоторое время тропинка вообще исчезла под свалкой. Ребятам пришлось пробираться через мусор, рискуя сломать ноги. Причем Эгирин с Луной шли наугад, зато Стефан уверенно лавировал между горами отбросов.

Наконец перед ними вырос дом тетушки Мари.

Луна застыла. Эгирин, шедший сзади, врезался в нее.

– Что с тобой? – недоуменно спросил он.

– Посмотри на это, – девушка дрожащей рукой указала перед собой.

Конечно, дом тетушки Мари никогда не был прекрасным особняком. Еще два года назад он имел неопрятный и обветшалый вид. Но сейчас дом превратился в настоящее чудовище. Он укоризненно смотрел с холма черными пустыми окнами, а покосившая дверь, распахнутая настежь сильным порывом ветра, напоминала разинутый рот. Дом зарос высокой травой, а плющ, которым так гордилась тетушка Мари, полностью скрыл голубые стены.

– Ну и ну, – выдохнула Луна. – Ладно дом – за ним никогда не ухаживали, но сад?!

Сад тоже пришел в полное запустение. Деревья сломались под тяжестью плодов, которые никто не собирал. Сами плоды гнили на земле, и над ними роились тучи мух. Кустарники разрослись до невероятных размеров. Они заползли на тропинки, превратив сад в настоящую чащу. Цветы не цвели, опутанные вездесущим плющом, который практически задушил все растения.

– Такое ощущение, что здесь никто не живет, – грустно проговорила Луна.

Но тут из окна донесся визгливый голос бабушки Фифи:

– Мари, где ты! Немедленно сюда, куда ты провалилась?

– Да иду я, иду, – послышался скрипучий голос тетушки.

– Как видишь, мы по-прежнему живем здесь, – вздохнул Стефан. – Вы с Анитой единственные поддерживали этот дом в нормальном состоянии. Здесь никто не хочет ничего делать. Не поверишь, но я сам готовлю себе еду и даже убираю свою комнату.

– Ты?! – Луна попыталась представить себе эту картину, но не смогла.

– Да. Жизнь в клинике приучила меня к порядку и самостоятельности. Там я быстро отвык от того, что кто-то приносит мне завтрак и заправляет мою постель.

Луна промолчала, чувствуя, что не может сказать и слова. Стефан оставил друзей под деревом и направился к дому. Девушка села прямо на землю и заплакала.

– Как это ужасно…

– Судя по твоим рассказам, семья не очень добрая.

– Да, но все равно они не заслуживают такой жизни, – Луна подняла залитое слезами лицо и печально посмотрела на Эгирина.

– Если хочешь, мы можем исправить это, когда дойдем до портала. Сделаем им уютный чистый дом, нормальный сад. Точнее, они сами сделают это. Я внушу им, что так жить нельзя. Тогда Стефан вернется в нормальный дом.

– А ты сможешь?

– Конечно! Гноючка многому научил меня. Он, в отличие от Жадеиды, почти не пользовался черной магией, только светлой. Так что я знаю, как восстановить разрушенное и вернуть утраченное. Их жизнь наладится.

– Спасибо тебе, Эгирин, – поблагодарила девушка, вытирая лицо.

Вскоре вернулся Стефан, неся одежду, ботинки и кепку.

– Вот! Самые маленькие вещи, какие я смог отыскать на чердаке. Они немного пыльные, но в городе купим тебе что-нибудь поприличнее.

Луна, поблагодарив, взяла одежду и скрылась в ближайших зарослях. Выйдя оттуда, она вновь превратилась в того мальчугана, который два года назад покинул этот дом. Подтянув штаны, Луна залихватски свистнула.

– Ну что, я готов! – сказала она.

Они вновь перебрались через свалку и вышли на широкую дорогу, ведущую в город.

– Нам недалеко идти, – пояснил Стефан. – Лавка находится на окраине. Таким сомнительным магазинчикам не место в центре.

– А откуда ты узнал про эту лавку? – с недоумением спросила Луна.

К ее удивлению, Стефан покраснел и отвел взгляд.

– Бывало, я продавал какую-нибудь статуэтку из дома, чтобы купить себе всякую ерунду – леденцы, или мороженое, или просто отложить деньги в тайник. После того как родители решили, что я болен, они лишили меня карманных денег.

– Но