– Можешь не спешить. Но без меня не уходи, вместе поедем, – предупреждает он, глядя, как закрываются дверки лифта.

Я согласно киваю.

Илья безумно рад меня видеть. Я вручаю ему купленные по дороге мандарины.

– Как ты тут? – спрашиваю сына, а сама кошусь на стол, где стоит маленький пакетик сока.

Хм, что-то не припомню, чтобы приносила такой. Может, в клинике начали давать?

– Хорошо.

– Ел сегодня?

Илья кивает. Я беру сок и открываю его. Сын косится на меня очень странно.

– Будешь? – протягиваю ему пачку.

– Нет, – тут же говорит он и смотрит так, будто там вместо сока яд.

– Ты чего? – хмурюсь от нехороших предчувствий. – Кто принес эту пачку?

Илья сжимает губы. Я тяжело выдыхаю. Можно долго хранить молчание, но в конце концов он все узнает. И лучше пусть от меня.

– Я встречалась с твоей мамой, Илья.

– Ты моя мама, – глухо говорит он и попускает голову.

– Да, я твоя мама. Но у тебя есть еще одна, которая тебя родила. Скажи, пожалуйста, она приходила сюда?

Сын отводит взгляд.

– Ты меня теперь бросишь? – спрашивает совсем тихо. – Отправишь к ней?

– Что? – в прострации смотрю на него. – Нет! Конечно же нет! С чего ты это взял?

– Она так сказала.

Вот гадина! У меня внутри все переворачивается от желания вцепиться ей в волосы!

Но я заставляю себя проглотить гнев, сесть рядом с сыном и крепко обнять его.

– Илья – ты мой сын и этого никто не изменит! – говорю, прижимая его к себе. Целую в макушку. – Я не оставлю тебя одного и ей не отдам. Но она действительно твоя мать. Настоящая.

– Ты моя настоящая мама! А она меня бросила! Потому что я больной, – Илья едва сдерживает слезы.

– Тише, маленький. Ты уже совершенно здоровый. Она совершила ошибку, но теперь раскаивается и хочет позаботиться о тебе…

Ложь легко слетает с моих губ…

А что я должна сказать этому мальчику? Что он прав, и мать его бросила, а теперь вернулась лишь потому, что позарилась на квартиру? Ох, я не смогу ему это сказать даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Как такое вообще можно сказать ребенку?

– Я не хочу к ней! – тут же возмущается сын.

– Тише, тебя никто к ней не отправляет.

– Она сказала, что я тебе не нужен, – в его глазах появляются слезы. – Что ты не живешь дома. Это правда, что у тебя новый дядя, у вас будет ребенок, и ты не хочешь меня забирать?

Мне хочется Людку убить. Как можно быть такой тварью? Я-то думала, мы сможем найти общий язык. Но нет, не с этой змеей!

– Илюш, успокойся. Ты – мой сын, – обнимаю мальчика, чувствуя, как он подрагивает. – Я тебя очень сильно люблю. Я не живу у нас дома, потому что мне нужно зарабатывать деньги на твое лечение. Как только все закончится, то я заберу вас с Настей к себе.

– Обещаешь? – всхлипывает он.

– Да, – решительно говорю. – Никого больше не слушай.

– А тот дядя?

– Он мне просто помогает.

– Ты же не уедешь к нему без меня?

– Ни за что на свете.

Илья тянется ко мне. Тонкие детские руки обвивают мою шею. Сердце щемит так, что в груди начинает колоть от эмоций.

В этот момент я окончательно понимаю: никому не отдам своего мальчика. Он только мой.

Что ж, придется влезать в долги

56

Эту ночь Вова проводит со мной. Я не спрашиваю, где он был тем вечером и кто та женщина, назвавшая его котиком. Смелости не хватает. Боюсь, что испорчу и без того хрупкие отношения.

Но утром он уезжает в офис, а я высказываю все, что думаю по этому поводу, в своем блоге. Мои подписчицы тут же вносят Вову в разряд “козлов” (разумеется, я его настоящего имени не называю, а пишу просто МЧ). А таинственный Ноу Нейм спрашивает, что мне мешает бросить такого “козла”.

Я растерянно хмурюсь. Наверное, впервые в жизни не могу найти, что ответить.

Сижу, тупо таращась в экран телефона, и думаю: а ведь действительно, это же мой выбор, оставаться с Вовой несмотря ни на что. Мне ничего не мешает разорвать с ним отношения. Но даже услышав тот женский голос и жутко обидевшись, я ни на миг не подумала, что хочу с ним расстаться!

Если это мое окончательное решение, то какой смысл жаловаться и возмущаться?

Разозлившись на саму себя и всяких умников под глупыми никами, я удаляю тот блог.

Потом пишу новый, посвященный Илье, и спрашиваю совета. Может, кто-то из моих подписчиков знает хорошего адвоката?

Мне в личку начинают сыпаться номера телефонов и адреса. Но цены там заламывают такие, что волосы дыбом становятся. И никто не гарантирует стопроцентный результат.

Время идет, а я сижу без адвоката и мало-мальски удачной стратегии. Это пугает меня. За каждым углом мне кажется Людка, в каждом мужчине вижу ее Бориса. Каждый раз, проверяя почтовый ящик, я боюсь найти в нем повестку.

Даже мама и Настя замечают, что я стала нервной. Я отшучиваюсь, не желая тревожить их. Все эти дни Вова сам возит меня в больницу после обеда и оставляет с сыном на пару часов. Но в понедельник мы едем с утра, чтобы я могла попрощаться с Ильей перед санаторием.

Вещи собраны еще со вчерашнего дня.

Обнимаю сына, целую его и обещаю звонить каждый день. Все как обычно. Он шепчет на мне ухо, косо поглядывая на медсестру, которая ждет его, чтобы проводить в машину:

– Мам, ты же будешь ко мне приезжать?

Не знаю, что ему сказать. Вова пообещал, что Илья останется в Кондоре, пока я не рожу. Не нужно мальчику видеть меня с животом. А это целых полгода. И приезжать туда я тоже вряд ли смогу.

– Почему я не могу жить с бабушкой как Настя? – канючит он. – Я уже здоров!

– Нет, сыночек, – вздыхаю, – тебе нужны особые условия и особая диета. Потерпи еще немножко, мы будем с тобой общаться через видеосвязь.

Илья дует губы, но в конце концов соглашается. Правда для этого приходится пообещать ему геймпад