– Финн понял это. И поэтому не поехал с тобой, да?

Жгучие слезы подступили к ее горлу. Ей было невыносимо думать о том, что осталось позади, и приходилось сосредоточиться лишь на том, зачем она приехала. Она подняла голову.

– Ты писал мне на почту, Ной.

– Не надо было.

– Значит, ты считаешь, что это в порядке вещей – просто взять и однажды утром исчезнуть, даже не попрощавшись с девушкой, с которой ты до этого занимался любовью на протяжении десяти недель?

– Нам было весело. Мы спали вместе. Но нас ничего не связывало.

– Это было нечто большее.

– Не для меня.

– Не надо заниматься словоблудием. Ты ведь не такой.

– Правда? – Он мрачно посмотрел на нее.

– Да. – Она сделала шаг ему навстречу. – Почему ты написал мне письмо?

Он покачал головой:

– Не надо было.

– Но ты написал. – Она сделала еще несколько шагов и уже стояла перед ним – достаточно близко, чтобы дотянуться пальцами до его щеки. Вентилятор колыхнул длинные пряди ее волос на плечах. – Зачем ты отправил мне письмо?

– Прошу тебя, – едва слышно произнес он. – Ты должна уехать.

Их разделяли лишь несколько дюймов.

– Зачем ты отправил письмо?

Он посмотрел на нее в упор.

– Потому что надеялся, что ты приедешь, – отчетливо прозвучали сказанные им слова.

Она поняла это, как только прочла его сообщение. Между ними что-то было – некая связь, которую она ощутила еще в ту первую ночь их знакомства на Мауи, и она знала, что Ной тоже это чувствовал.

Миа медленно поднесла руку к его щеке и провела ладонью по жесткой щетине. Она ощутила пульсирующее покалывание в кончиках пальцев – там, где они соприкасались с его кожей. Она почувствовала в нем некую печаль, которую пока не могла разгадать. Потом припала ртом к его губам и поцеловала его. Нахлынувшее желание было настолько пылким, что у нее перехватило дыхание.

Он приник к ней, заключая ее в свои объятия так, словно ни за что не хотел отпускать.

Желание, зародившееся где-то глубоко внутри нее, выплеснулось наружу. Их спины, бедра и все изгибы тел блестели от пота. Его дыхание участилось. Ее зубы вдавились ему в плечо. Она судорожно содрогнулась.

Он издал тихий продолжительный стон, и его тело обмякло и потяжелело. Он погрузился лицом в ее волосы.

Она продолжала лежать, слушая его дыхание и жужжание вращавшегося над ними вентилятора. Она чувствовала, как бьется в груди его сердце. «Оно того стоило», – думала она, – ради такого ничего не жалко.

Опершись на локоть, Ной смотрел на нее. Под его неотступным взглядом ей казалось, что он пытался найти в ее лице что-то потерянное. Большим пальцем он убрал с ее виска влажную прядь волос.

– Прости меня, Миа, за то, что я так уехал.

Ной на какое-то время замолчал, но она ждала, чувствуя, что ему хотелось сказать что-то еще.

– Был хороший прогноз, Джез разузнал про рейсы, и мы просто взяли да сорвались. Надо было тебя найти. Чтобы самому тебе все сказать. Но я не знал, что говорить. – Он отвел взгляд. – И чего мне хотелось.

Она сглотнула:

– А теперь?

Он перевернулся на спину, вытянувшись во весь рост. Его живот стал плоским, он положил руки за голову.

– То, что между нами происходит… для меня… уже немало.

Миа понимала. Когда она летела на Бали, она перечитывала в своем дневнике слова написанных ее отцом песен. Во многих из его последних сочинений говорилось о беспомощности пребывания в состоянии влюбленности, и эти тексты приводили ее в восхищение: в них он словно приоткрывал дверь в ее собственное сознание и в точности разъяснял ей, что она чувствовала. Эти песни не были сопливыми романтическими балладами – в них весьма образно говорилось о хрупкости счастья и эмоциональной обреченности. Они настолько запали ей в душу, что она ощутила схожесть их жизней, похожих на две параллельно бегущие железнодорожные ветки.

– И для меня это тоже немало, – отозвалась она.

И вот они были вместе. В моменты безмолвия она пыталась робко представить себе свое будущее с Ноем: вот они вместе путешествуют по Индонезии, гуляют рука об руку по пустынным пляжам, а потом – уже позже – едут в Англию, в Корнуолл, где она покажет ему свое море.

– Я знаю лишь то, что я рад, что ты здесь, – сказал он.

Миа улыбнулась и решила не отвечать, понимая, что этим уже и так все сказано. Повернувшись на кровати, она легла затылком ему на живот и стала наблюдать за вращавшимися лопастями вентилятора. Сквозь шуршания воздуха ей были слышны гул генератора и басовые частоты доносившейся с террасы песни.

– Расскажи мне про Бали, – попросила она.

Он вздохнул, и ее голова качнулась у него на животе.

– Вода потрясающая – чистая, прозрачная, волны катят прямо из Индийского океана. Сейчас тут полно народу. В известных местах везде толпы и много показухи.

– Ты бывал здесь раньше?

– Я целый год жил здесь.

– Когда?

– Когда мне было шестнадцать.

– С семьей?

– Нет. Один.

Она попыталась представить себя шестнадцатилетней, живущей самостоятельно в чужой стране.

– Почему?

– Хотелось простора. Волн.

– Отчаянно.

– Мне так не казалось.

– А как казалось?

– Давно это было, – ответил он и замолчал.

– Бали сильно именился? – Ей не хотелось, чтобы разговор заканчивался.

– Когда я впервые попал сюда, серфинг еще не набрал обороты. Побережья были тихими. Есть такое известное местечко под названием Севен-Пойнт – его показывают во всех фильмах про серфинг, и там все хотят покататься. Лет десять назад добраться туда можно было лишь единственным образом – заплатив одному из местных, чтобы он отвез туда по грязище на скутере. Затем надо было спускаться по веревочной лестнице, а он ждал наверху, пока ты перетаскивал все свое снаряжение. Теперь туда ведет асфальтированная дорога, а на самом верху – кафе, где продают видеодиски со съемками прибоя и мороженое.

– Местным наверняка все это не по душе.

– Кому-то нравится, кое-кто на туризме здорово подзаработал. Но многим такие перемены не по душе. Это очень красивый остров, но его изуродовали девелоперы.

– И сколько ты думаешь здесь пробыть?

– Не знаю. Зависит от многого. – Не уточнив, чего именно, он, в свою очередь, поинтересовался у нее: – А ты? Какие у тебя планы?

– В этот момент я предполагала быть в Новой Зеландии, – ответила Миа, тут же подумав, успел ли Финн на рейс. – Мы с Финном планировали поработать там пару месяцев, чтобы подкопить денег. Однако на данном этапе между нами все несколько подвисло.