что мой братец не намного выше меня к тому же худой, легко можно дотащить до замка. А так же сказала насчет привязки по родной крови.

— Если это безопасно для тебя, — сказал Омелит, немного подумав.

— Сайнар? — я обратилась к колдуньи. — Рассказывай всё, что знаешь.

— О ритуале рассказал мне один из наставников, который не одобрял действие отца, — начала она. — Правда после я не видела Эдгара, видимо Сильван прознал об этом. Но суть в том, что вы сможете без труда находить друг друга, чувствовать, иметь мыслесвязь. Но не сразу, для этого нужно некоторое время проводить вместе. Важно наладить мыслесвязь, а остальное пойдет естественным путем. Чем сильнее ваша магия, тем крепче связь. Учитывая, что у Омелита лишь половина силы отца, то гарантирую лишь мыслесвязь да чувство крови.

— То есть, будь я полноценным колдуном, то мог бы и свою сестрицу контролировать?

— А ты уверен, что сможешь меня контролировать? Даже у Алекса не получилось!

— То Алекс, а мы близнецы.

— Нет, — разочаровала братца Сайнар. — Контролировать не сможешь, зато при желании научишься закрываться от неё. Это важно, потому что она светлая, а ты темный.

— Ты не рассказала, как это отразиться на ней? — кивнул в мою сторону колдун.

— Ничего плохого. Либо ритуал не сработает, самое страшное просто упадет в обморок. Ну, так что?

— Я за, — я насмешливо посмотрела на Омелита. — Или боишься, что я узнаю твои секреты?

— А у меня они есть?

— Ты всё равно не сможешь читать его мысли, впрочем он твои то же, — ответила Сайнар, выложив на стол содержимое своей сумки. — Лишь переговариваться, да посылать друг другу сигнал или мысли, не знаю, как это обьяснить.

— А жаль, — фыркнула я.

— Если что-то случиться сдам тебя отцу, — если он и хотел выглядеть грозным, то получалось плохо.

— Лучше отдай Алексу на растерзание, — улыбнулась она, начав расчерчивать странные знаки на полу мелом. — Такого он мне не простит. Четвертует на месте.

— Погоди не торопись, хочу зарисовать, — сменил гнев на милость братец.

Раздобыв себе чистый лист бумаги и карандаш, Омелит стал тщательно перерисовывать нарисованные на полу плетения. Весьма необычные и немного странные, но они светились, хотя и слабо. Что удивительно, обычно я магию как таковую не вижу.

— Почему ты боишься, что Алекс тебя четвертует? — спросил колдун, когда Сайнар закончила. — Ты же бессмертная.

— Не путай бессмертие с долголетием, — поправила его колдунья. — Бессмертных практически невозможно убить, только они сами могу решить, когда умирать. А долгожителей, пусть и сложно, но убить можно. И вообще, что за разговоры.

— Заметь, говорит только она, — тихо сообщила я брату.

— Ладно уж, идите сюда. Жаль, конечно, что неизвестно кто из вас первым родился, но думаю, это не важно. Аэлит, становись на этот знак, — она указала на завитушку, похлеще азбуки Джесулов. — Омелит становись напротив, будет лучше, если вы возьметесь за руки, энергетика больше.

— Немного непривычно, — сказала Омелит, однако я почувствовала, что он нервничает.

— Что непривычно? — удивилась я.

— То, что ты пошла на это. Ты странная, ты в курсе?

— Ты то же, но об этом тебе известно, — я фыркнула, после добавила. — Только ты мог поверить неизвестной, можно сказать призрачной девчонки, которая нарисовалась перед тобой.

— Наверное, я всегда был немного сумасшедшим, — попытался пошутить он.

Мы замолчали, потому что Сайнар начала ритуал, для начала пришлось пожертвовать кровью, но не страшно же, да и не больно. Тем более, когда капли крови упали на плетения, те засияли ярче. Слова заклинания, которые произносила Сайнар, будто в душу вонзались, было немного непривычно, в первую секунду было неприятно, даже глаза закрыла. Только чувствовала, как его ладонь, мою сжимает, а в душе сопротивление. Однако вовремя поняла, это я невольно сопротивляюсь, а не стоит, не чужие же. Всё же подалась непривычным чувствам, которые накрыли меня, а после и вовсе всё пропало, однако я почувствовала изменения и чью-то панику. Явно это не я, потому что последнее, что подумала — всё получилось.

Глава 17. Сбить со следа

Как же хорошо лежать, дремать, если бы не одно, двое спорящих, которые мешали расслабиться.

— Ну вот, доругался, что голос сорвал, — со смешком сказал женский голос.

— Ты ведь сказала, ничего страшного, — это уже мужской, правда ругался он шёпотом.

— Я предупреждала, у вас магия разная, вот и такие последствия. Всё будет хорошо.

А что вообще произошло? Да, точно, мы ритуал проводили, привязки. Судя по всему спорящие мой брат и подруга, но вот что со мной случилось? Самое главное, что бы оба заткнулись.

— Может, помолчите а? — не открывая глаз, сказала я.

Подействовало, разом оба замолчали. Я всё же открыла глаза, что бы спросить:

— Чего спорим?

— Как чего? — удивилась Сайнар. — Омелит думает, что я злостная копия своего папы, решила от тебя избавиться. А теперь, походу страдает от потери голоса.

Тот пренебрежительно фыркнул, но ничего не сказал. Я всё же соизволила сесть, хотя голова чуток закружилась.

— И что, получилось?

Омелит хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой, мол, всё. Сайнар засмеялась, покачала головой, после обратилась ко мне.

— Получилось всё, но я предупреждала либо ничего, либо обморок. Зато я столько новых слов узнала.

— Да, с такой роднёй с другого мира, словарный запас пополнится на раз.

«Родня» с другого мира, лишь глаза закатил, однако возмутиться не смог. Вот они последствия спора, когда болеешь. Однако я не удержалась, что бы ехидно сказать:

— Но в вашем споре есть и плюсы, кое-кто будет следовать предписанию целителя и перестанет болтать без умолку. Так же молча соберется для дальнего пути до столь знакомого замка.

Если он и хотел что сказать, то я порадовалась, что не смог. Однако взгляд был красноречивым. Но меня не напугаешь, к тому же голова кружиться перестала, а голод наоборот появился.

— Хотя нет, вначале еда, а после замок. Думаю, нас пока искать не будут.

Оставив нашего временно немого колдуна одного, посоветовав никуда не исчезать и не затягивать со сборами, спустились вниз. Только теперь я сообразила, что, не спросила должен ли что Омелит хозяину?

— Простите, аделе, — я обратилась к трактирщику. — Аделе Смелин сегодня съезжает, но он приболел, пока не может говорить. Он вам ничего не должен?

— Нумен с вами, — отмахнулся трактирщик. — Он оплатил всё на месяц вперед.

— Да? Вот и хорошо.

— Простите, за нескромный вопрос, скале, а этот аделе ваш родственник?

— Родственник, — кивнула я, немного подумав, достала пару авронов, спросила. — Скажите, а кроме вас кто занимается заселением постояльцев? Кто-то же ведет записи?

— Никто скале, я сам