Позже, за ужином, Бер-Ги-Дар, как знаток нравов и обычаев, бытующих в Дайлеме, пояснил суть происшедшего:

— А что мы хотим? По их верованиям, мы потревожили духов болот, и теперь в течение трех суток всех нас ждет смерть мучительная и лютая. Собственно, а что еще может ждать святотатцев?

— Так они наложили на нас проклятие? — спросила Элен Камара.

Бер-Ги-Дар улыбнулся, отчего в углах его рта прорезалась целая сеть глубоких морщин:

— Нет, почему же проклятие? Напротив, они читали заговор на благоразумие. Есть такой в богатом арсенале здешних жрецов. Этот заговор направлен на то, чтобы вселить в душу того, на кого он накладывается, смирение и благочестие. Чтобы заговариваемый сам покаялся в своих дерзновенных помыслах и вернулся в лоно Благолепия. В нашем случае мы должны прекратить «разрывать грудь болот» — это их речения, а потом сдаться «диким» гареггинам, а уж те поступят с нами сообразно долгу.

— И много мы им задолжали? — ухмыльнулся Абу-Керим.

Не убирая с лица любезной улыбки, уроженец Кринну ответил землянину:

— Довольно для того, чтобы «дикие» заставили нас пройти «хоровод» во славу Священного червя. Это когда нескольким людям вспарывают животы и выпускают кишки, а потом связывают между собой в круг. «Хоровод» идет до тех пор, пока не упадет последний. Этого последнего оставляют в живых и делают гареггином, а остальных топят в болотах.

— Милый обычай, — сказал Гамов без тени смущения и откусил шмат мяса, готовившегося прямо на костре и немного не дожарившегося…

Работы продолжались.

Элькан осуществлял общее руководство процессом, группа во главе с капитаном Епанчиным и Абу-Керимом обеспечивала безопасность работ, нанотехнолог Хансен под присмотром того же Элькана регулировал работу конструкций (удачно делая вид, что ему ясен механизм выбирания болотных толщ). Элен Камара брала пробы грунта и изучала его, насколько позволял тот минимум соответствующего, оборудования, что находился в распоряжении отряда. Китаец Минога, Бер-Ги-Дар и неожиданно примкнувший к ним Мазнок обнаружили в себе тягу к биологии и, обзаведясь трупом червя длиной едва ли не в рост человека, принялись потрошить его и брать пробы тканей. Мазнок даже умудрился сожрать фрагмент плоти легендарного существа из Нежных болот и заявить, что мясо (если этовообще можно именовать мясом, памятуя о рукотворном происхождении червя и его характеристиках) смахивает на птичье. Дескать, разводят в отдельных селениях Ганахиды птицу кумпар. Идет за деликатес…

Лишь на шестой день работ, когда наращиваемая модифицированными транспортерами металлическая балка достигла длины где-то пять сотен метров, Костя Гамов рискнул добраться до гравиплатформы, зависшей над болотами. У него непрестанно кружилась голова, и Элькан, взглянувший в его зеленовато-бледное лицо, проговорил:

— Ты не смотри вниз. Это болото для тебя как огромный магнит. Я, конечно, никогда не знал, ЧТО это такое, но фантазия у ученого — одно из важнейших качеств…

— Знаешь, дядя Марк, не будем о фантазии у ученого, — прервал его Гамов, прикрывая глаза рукой, — мне кажется, что твой азарт исследователя начинает брать верх над другими качествами, в том числе над благоразумием. Ты сам рассказывал о том, что ставил опасные опыты на людях. Теперь следующие подопытные мы?

Элькан прищурил глаза, как он всегда делал, когда проявлял недовольство или недоумение:

— К чему ты сейчас мне это говоришь? Что мне мешает проявлять свой, как ты выразился, азарт исследователя?

— Да есть моменты, — твердо проговорил Константин. — О том, что мы развернули работы на Нежных болотах, знает вся округа, знает Дайлем, могут знать находящиеся в нескольких десятках белломов отсюда города-государства, где имеются гарнизоны Обращенных. Наконец, найдутся такие, кто сообщит в Горн сардонарам. Ты не думал о том, дядя Марк, что следует ждать гостей? Или, — Гамов широко, саркастично улыбнулся, — ты уже готов их встретить?

— Готов. Знаешь, готов. Если бояться всего, то когда же работать? А нам слишком много всего нужно успеть. Да и с тобой, знаешь…

— Элькан! — прозвучал голос Бер-Ги-Дара, стоявшего в паре шагов от двоих участников глобального проекта «Дальний берег», на самом краю пятиметровой гравиплатформы. — Смотри! Кажется, ЕСТЬ!..

Оба собеседника — и «дядя», и «племянник» — одновременно прянули к краю платформы и замерли. На четырехсотом метре разработок углубившийся котлован, закрепленный силовым каркасом излучателей, был выведен точно на угол какого-то сооружения. Это сооружение находилось примерно четырьмя десятками метров ниже уровня болот, и при появлении фрагмента перекрытия, облепленного густым, черным илом, Элькан испустил вопль и прокричал:

— Я знал! Я знал! Пусти меня!

Он отстранил Бер-Ги-Дара от распределительного пульта и решительным движением увеличил глубину проникновения силового поля в толщу болот, и верхушка сооружения была взрезана и обнаружила под собой пустоту, наполненную сероватым нежным сумраком.

Элькан поднял вверх обе руки. В голосе его звучало торжество, когда он сказал:

— Да! Я знал, что источники не врут, и это в самом деле здесь! Все указывало на это! Химические примеси в воде, анализ источников информации… преданий… Пусть эти болота напоминают филиал преисподней, но это рай для исследователя! Главное, — повернулся он к Константину, — мы успели обнаружить артефакт ДО того, как сюда явились разного рода соискатели… бессмертной славы! — Он задыхался.

Гамов, быть может, и хотел сказать, что, в то время как любезный дядя Марк-Элькан рассуждает о рае для исследователя и о бессмертной славе, большая часть встреченных ими в последнее время людей уже мертвы. Или вот-вот найдут свою гибель… Нельзя сказать, что и они сами, люди из отряда Элькана, вгрызающиеся в лоно болот и радующиеся этому как дети, — исключение. Но Гамов сказал только:

— Артефакт… Да тут, собственно, весь мир — артефакт…

Элькан скользнул по его лицу невидящим взглядом, в котором было густо разлито торжество. Судя по всему, последние слова Гамова он попросту не воспринял.

4

Основной транспортный отсек Корабля

Переброска людей под началом альда Каллиеры и майора Неделина к Нежным болотам осуществлялась не через тоннели турболифтов, а через основной транспортный отсек Корабля.

Сеть скоростных лифтов, пронизывающая Корабль, предназначена для локальных перебросок ограниченного контингента и не рассчитана на транспортировку громоздкого и массивного оборудования. Собственно, в эпоху Строителей, создавших Корабль, для последнего использовали Большие транспортеры.

Загрузку отряда Каллиеры — Неделина на огромное подъемное плато курировал лично Ихил, начальник основного транспортного отсека, почетный магистр Академии, один из первых Обращенных и лицо, которое удостаивал своим благоволением сам Леннар. Ихил, маленький, лысеющий уроженец Арламдора (Пятый уровень), стоял в некотором отдалении от гигантской серебристой стены транспортного отсека, вздымающейся на неохватное глазом расстояние, и говорил альду Каллиере: