НАТАША И ДАНИЭЛЬ ОСТАЮТСЯ на связи какое-то время. Есть электронная почта, телефонные звонки и короткие сообщения.

Но время и расстояние – извечные враги любви.

Да и Наташа с Даниэлем некогда скучать.

Наташа поступает в школу в Кингстоне. Ее класс называется шестым, а не выпускным. Чтобы попасть в университет, она вынуждена готовиться и к специальным экзаменам на профпригодность, принятым в странах Карибского бассейна, и к аттестационным. Денег мало, так что она подрабатывает официанткой, помогая семье. Она изображает ямайский акцент, пока не приобретает его по-настоящему. Находит друзей. И постепенно учится любить страну, в которой родилась.

Дело не в том, что Наташа хочет отпустить Даниэля; ей просто приходится. Невозможно жить в двух мирах одновременно – сердце в одном, тело в другом. Она отпускает Даниэля, чтобы не разорваться на части.

Даниэль заканчивает старшую школу, но отказывается поступать в Йель. Он съезжает от родителей, работает на двух работах и посещает занятия в Хантер-колледже.

Его специальность – языкознание; он пишет небольшие грустные стихотворения. И даже те из них, что не о ней, все же о ней.

Дело не в том, что Даниэль хочет отпустить Наташу. Он держит ее столько, сколько возможно. Но сквозь расстояния он все чаще ловит напряжение в ее голосе. Сквозь новый акцент – слышит, как она уходит.

Годы летят. Наташа и Даниэль вступают во взрослый мир с его практичностью и обязательствами.

Мать Наташи заболевает ровно через пять лет после переезда и умирает на шестом. Через несколько месяцев после похорон Наташа задумывается, не позвонить ли Даниэлю, но прошло слишком много времени. Она уже не верит своим воспоминаниям о нем.

Питер, ее брат, на Ямайке буквально расцветает. У него появляются друзья, и он наконец становится «своим». Через много лет после смерти матери он влюбится в ямайскую женщину и женится на ней. У них будет дочь, которую он назовет Патрицией Марли Кингсли.

Сэмюэль Кингсли переезжает из Кингстона в Монтего-Бей, где играет в местном театре. После смерти Патриции он наконец понимает, что тогда, в магазине, сделал правильный выбор.

Мама и папа Даниэля продают свой магазин афроамериканской паре. Они покупают апартаменты в Южной Корее и полгода живут там, а другую половину проводят в Нью-Йорке. В конечном итоге они оставляют надежду, что их сыновья станут настоящими корейцами. Все же родились они в Америке.

Чарли подтягивает оценки и оканчивает Гарвард с отличием. После выпуска он вообще не поддерживает связь с семьей. Даниэль, как умеет, заполняет пустоту в сердцах родителей. Он совсем не скучает по Чарли.

Проходит еще несколько лет. Наташа уже не знает, в чем был смысл того последнего дня в Нью-Йорке. Она начинает верить, что их с Даниэлем «волшебство» – лишь плод воображения. Вспоминая тот день, она уверена, что просто идеализировала его. Так ведь всегда бывает, когда влюбляешься в первый раз.

Но встреча с Даниэлем все же принесла свои плоды. Наташа стала искать себе занятие по душе и решила изучать физику. Иногда, ночами, в тихие беспомощные моменты, которые случаются перед сном, она вспоминает разговор на крыше – о любви и темной материи. Даниэль тогда сказал, что любовь и темная материя – одно и то же, единственное, что не дает Вселенной разлететься на части. Ее сердце начинает биться чаще при мысли об этом. А потом она улыбается в темноте и возвращает воспоминание на полку. Туда, где хранит самые старинные, сентиментальные, невозможные вещи.

И даже Даниэль уже не знает, зачем был тот день – день, который некогда значил для него все. Он вспоминает крошечные совпадения, из-за которых они встретились и влюбились друг в друга. Религиозный машинист. Наташа и ее наслаждение музыкой. Куртка с надписью «DEUS EX MACHINA». Воришка-бывший. Шальной водитель BMW. Охранник, куривший на крыше.

Разумеется, если бы Наташа услышала его мысли, она наверняка подчеркнула бы тот факт, что в итоге они расстались, а значит, все, что случилось, на самом деле пошло не так.

Даниэль вспоминает еще миг, когда они снова нашли друг друга после ссоры. Она тогда говорила, сколько всего должно было сложиться, чтобы образовалась Вселенная. И сказала, что влюбленность не может с этим сравниться.

Он был уверен, что она ошибается.

Потому что вблизи все кажется хаосом. Но Даниэль считает, что это вопрос масштаба. Если отстраниться, отойти на достаточное расстояние и подождать – увидишь порядок.

Возможно, их вселенной просто нужно больше времени, чтобы родиться.

ПРОШЛО УЖЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ, но Ирэн не забыла тот момент – и девушку, которая спасла ей жизнь. Она работала охранником в здании Службы гражданства и иммиграции США в Нью-Йорке. Один из сотрудников службы – Лестер Барнс – остановился у ее поста и сказал, что одна девушка оставила для нее сообщение на голосовой почте. Просила передать ей спасибо. Ирэн так и не поняла, за что ее благодарят, но это «спасибо» услышала как раз вовремя. Потому что в конце того дня Ирэн собиралась покончить с собой. В обед она написала предсмертную записку. Мысленно наметила маршрут на крышу многоэтажного дома, в котором жила.

Если бы не это «спасибо»…

Осознание того, что кто-то увидел ее, стало первым шагом к спасению.

Тем вечером она снова включила альбом группы Nirvana. В голосе Курта Кобейна она уловила идеальное и прекрасное страдание; этот голос был полон одиночества и тоски и звучал с таким надрывом, что должен был оборваться. Но он не оборвался, и еще в нем словно бы слышалась какая-то странная радость.

Она думала о девушке, которая позвонила и оставила сообщение лично для нее, Ирэн. Внутри у Ирэн что-то изменилось.

Этого было недостаточно, чтобы исцелить душу, но достаточно, чтобы Ирэн позвонила на горячую линию для самоубийц. За звонком последовала терапия. Затем – медикаментозное лечение, которое день за днем возвращало ее к жизни.

Через два года Ирэн уволилась из Службы гражданства и иммиграции. Она вспомнила, что в детстве мечтала стать бортпроводницей.

Теперь ее жизнь проста и полна радости. Она проводит ее на самолетах. В самолете может быть очень одиноко, а ей известно, какое отчаяние иногда несет за собой одиночество. Поэтому она всегда внимательна к своим пассажирам.

Она заботится о них, как не заботится ни одна бортпроводница. Она утешает тех, кто летит на похороны, утопая в печали. Она держит за руку акрофобов и агорафобов. Ирэн воображает себя ангелом-хранителем с металлическими крыльями.

И вот сейчас она совершает последнюю проверку перед взлетом, высматривая пассажиров, которым наверняка потребуется ее помощь. Молодой мужчина на месте 7А что-то пишет в маленьком черном блокноте. У него азиатская внешность, короткие черные волосы и добрый, но серьезный взгляд. Он пожевывает кончик ручки. Ирэн восхищает его непосредственность. Он ведет себя так, словно вокруг никого нет.