Кажется, пару раз эльфы с кем-то дрались. Некромант слышал отрывистые команды, отдаваемые Вейде по-эльфийски, свист стрел, звонкие удары о камень чего-то тяжёлого, наверное, как раз тех самых метательных топориков. Однако потом звон стали стихал, и маленький отряд вновь шёл дальше.

Сколько прошло таких дней, Фесс не знал. Перестали помогать ему и ночи. Он словно с головой окунулся в мир грёз, точнее – в мир кошмаров, в мир боли и бесконечного страха, лабиринт ужаса, из которого он не мог выбраться. Он не слышал ни масок, ни Тьмы, словно все силы этого мира мгновенно потеряли к нему интерес, к потерпевшему тяжкое поражение волшебнику, лишившемуся спутников и меча и теперь путешествующему исключительно благодаря выдумкам составителей «Анналов Тьмы», так удачно запавших в голову владычице Вечного леса!.. Было за что благодарить Даэнура..

Проносились свирепые горные метели, и тогда эльфы ставили небольшую палатку – только для него, Фесса, сами они, несмотря ни на какой холод, всегда оставались снаружи, словно не желая оказаться настолько близко к некроманту. Сам же Фесс мало-помалу погружался в чёрное, равнодушное отчаяние. Лучше ему не становилось, из молодого, полного сил воина-мага он разом превратился в жалкую развалину. Он был жив исключительно милостью Вейде. Нет, значит, «Анналы Тьмы» сочинялись всё же не зря…

А потом дорога кончилась. В узком, извилистом, словно змея, ущелье, с отвесными, уходящими в небо склонами, сейчас украшенными великолепными гирляндами сосулек. Стоявшие здесь холода заморозили даже быстрые горные водопады. За спинами эльфов ослепительно и нестерпимо сверкало снежное поле, впереди же лежал мрак.

– Останьтесь, – строго приказала Вейде своим спутникам.

Снег в ущелье лежал нетронутый и, к счастью, неглубокий. Фесс неловко, боком сполз с носилок. Вейде подхватила его под руку, помогла опереться на посох.

Эльфы молча отступили в стороны. Все, как один, даже Миалли, выхватили тонкие серебряные клинки, салютуя королеве и некроманту. Вейде горько усмехнулась.

– Оставьте, друзья. Я скоро вернусь. А вот вернётся ли он – никто не знает.

– Весёленькая перспектива, ничего не скажешь, – буркнул Фесс.

– Это правда, и тут уже ничего не сделаешь, – пожала плечами эльфийка. – Не обманывать же тебя, обещая лёгкую и приятную прогулку!.. Ладно, пошли. Обопрись на меня, некромант. Сильнее! Я не из соломы сделана, не развалюсь.

Какой-то момент Фессу казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Но нет. Шаг, другой, и он ощутил, как к нему возвращаются силы. Конечно, не те, что раньше, но, во всяком случае, он мог кое-как ковылять и не терял ежеминутно сознание.

– Идём, идём, – торопила его Вейде. Эльфийка заметно волновалась.

Они побрели. Эльфы остались стоять позади тесной группкой, по-прежнему держа мечи воздетыми в салюте. Фесс подумал, что это патетическое зрелище уж слишком сильно отдаёт теми самыми «последними почестями».

Прямое, как стрела, ущелье вело их прямо на восток. Солнце ещё не поднялось над горами, в расщелине лежал голубоватый полумрак. Тропа казалась совершенно безжизненной, скальные склоны, что нависали над головами, – нагими, лишёнными даже пучков желтоватой сухой травы.

Вейде тяжело дышала. Некромант мог только гадать, какой силы волшебство пришлось ей пустить в ход, чтобы хоть временно поставить его на ноги. Догадывался он и о том, что, после того как заклятье перестанет действовать, его ждёт ещё худшее беспамятство и бессилие, чем раньше. Вейде ставила на кон все, Пик Судеб был её последней надеждой.

Как бы медленно они ни тащились, конец ущелья постепенно приближался. В лица дохнуло теплом. Снег под ногами истончился, зажурчала вода, вскоре заблестела мокрая поверхность камня. Фесс пытался понять, что же это за Сила ждёт его впереди, однако после пяти неудач подряд вздохнул и отказался от этого намерения.

– Нам туда, – Вейде кивком головы указала на чернеющую впереди нишу. – Там вход. Чувствуешь, становится тепло? Зима не имеет власти над Пиком Судеб.

– Я бы сказал, там просто близок подземный огонь, – заметил Фесс.

– Неважно, – бросила Вейде. – Идём же, идём! Времени мало, моё волшебство начинает терять силу, а я не хочу, чтобы ты остался навеки лежать возле самого входа!

– Идём, – согласился Фесс. Нельзя сказать, что происходящее ему особенно нравилось, но… надо использовать малейший шанс. Он ни за что не признался бы в этом эльфийке, но случались минуты душевной слабости, когда ему начинало казаться, что самоубийство и в самом деле единственный оставшийся доступным ему выход.

Они шагнули внутрь. Пещера не поражала размерами, она вообще больше всего походила на простую щель в скале. Правда, здесь было тепло, так что даже пришлось скинуть тёплые плащи и куртки.

– Брось здесь, – показала эльфийка. – Украсть тут некому. Ну, идём дальше… это ещё только преддверие, ничего особенного на первый взгляд…

«Ничего особенного» тут и впрямь было только на первый взгляд. С потоком дующего в лица теплого ветра на поверхность поднимался и отпечаток Силы, да притом такой, что некроманту невольно захотелось зажмуриться. Сила была очень, очень могущественной. Некромант втянул в себя пещерный воздух и закашлялся. Сила обжигала, словно раскалённый сухой песок.

– Идём, идём, здесь нельзя стоять, – потянула некроманта за руку Вейде. – Тут специально… чтобы кто попало не шлялся…

Узкая щель поворачивала то вправо, то влево; Фесс ожидал наступления полной и абсолютной тьмы, однако, когда за спинами померк свет зимнего дня, по пещере распространилось мрачное красноватое свечение, шедшее непонятно откуда. Похоже было, что алым светился сам воздух. Лицо эльфийки стало очень напоминать жуткую вампирью маску.

– Ничего, ничего… идём… мне пока ещё можно… скоро уже нельзя будет… тогда один пойдёшь, – пыхтела Вейде, помогая некроманту перебираться через громадные валуны и глыбы.

Стало ещё теплее, почти что жарко. Фесс сбросил пуховый жилет, надетый на него эльфами, оставшись в одной рубахе. Вейде последовала его примеру. Она была тонкой и идеально сложённой, но в тот миг некромант даже не посмотрел на соблазнительно обрисовавшиеся под блузой выпуклости.

Вейде метнула на него косой недовольный взгляд, словно обиженная подобным пренебрежением.

Мало-помалу пещера расширялась, идти стало легче. Им по-прежнему не встречалось ничего живого, даже обычного для подземелий пещерного мха, не говоря уж о летучих мышах, непременных обитателях подгорных каверн.

– Королева…

– Молчи! – оборвала его Вейде. – Здесь не говорят.

Некромант повиновался. Чем больше он пытался вслушаться в ожидавшую его Силу, тем меньше ему эта Сила нравилась. Она казалась могущественной и жестокой, ни во что не ставящей человеческую жизнь – правда, это не слишком вязалось с практикой вечного добровольного отшельничества.