* * *

Остаток дня прошел как в тумане: постоянная ноющая боль, бесконечные вопросы, безнадежно поникший Кряжимский… Когда нас с Виктором наконец отпустили, у меня было такое чувство, будто из меня душу вытряхнули. Как две сиротки, мы сидели на лавочке перед ментовкой, дожидаясь моего адвоката, Фиму Резовского, до которого мне наконец-то удалось дозвониться. Он было безумно обрадовался моему звонку — еще бы, такая редкость, сама позвонила, да еще пожелала увидеться, — но когда я вкратце изложила суть дела, вся игривость мгновенно с него слетела, и он только сказал, что едет.

Ждать его действительно пришлось недолго, хотя, на мой взгляд, могли и вовсе не дождаться — не любят стражи порядка, когда по городу носятся на такой вот скорости. Фима вышел из машины, заметил Виктора, потом меня и направился в нашу сторону. Увидев мое лицо, споткнулся на полдороге, но устоял и все же добрался до нас. Глаза его пылали праведным гневом.

— Нет, Фима, ты не то подумал, — закричала я предостерегающе. — Это меня не в милиции так!

Это я сама… почти. Ну, да неважно!

Фима воздержался от комментариев и сразу перешел к делу.

— Кто ведет следствие? Кряжимского уже допросили?

На первый вопрос в ответ он получил требуемые имя и фамилию, на второй — наше отрицательное мотание головами. Вернее, отрицательно помотал головой Виктор, а вот моя шея уже не двигалась.

— Ладно, знаем мы такого, дотошный парень.

Работает наверняка. Нелегко будет.

— Ты об оплате, Фимочка? — еле слышно спросила я.

Он ожег меня возмущенным взглядом, от которого даже жарко стало, потом плюхнулся рядом на лавку и, посмотрев на часы, сказал:

— Рассказывайте. Быстро, но четко. Сначала главный вопрос — Кряжимский виновен или нет?

В этом был весь Фима. Вернее, это для меня он Фима, ну, может, еще для Кряжимского в силу возраста последнего, а для остальных преуспевающий адвокат, известный своей хитростью, придирчивостью к мелочам и цепкостью. Изворотливый и скользкий, как змея в болотных камышах, он искусно лавировал в дебрях законодательства, умудряясь сначала поставить все с ног на голову, а впоследствии оказываясь правым. Другими словами, я очень надеялась на помощь Фимочки, была только одна проблема — глупел он в моем присутствии феноменально. Ну да ничего, это легко поправимо — будет общаться с Виктором. Фима давно и безрезультатно ухаживал за мной, дарил цветы, конфеты, водил в рестораны и театры, звал в гости и соблазнял на романтическую поездку к морю, но я была непоколебима. И надо сказать, бессовестно пользовалась его расположением к себе — уж сколько раз он помогал редакции советом, информацией, вытаскивал из самых серьезных передряг. Только вот сможет ли выручить на сей раз?

На заданный по существу вопрос я могла ответить только одно:

— Я в это не верю, хотя факты говорят об обратном. Самое досадное, что мы с ним даже поговорить не успели: Сергей Иванович только сегодня вернулся с юга, куда улетел утром, в день после убийства.

Но, Виктор, вы-то должны были успеть поговорить, пока ехали до дома, ждали меня?

— В основном он расспрашивал меня, потом мы сидели в такси, не до подобных разговоров было, а затем он зачем-то отправился встречать тебя. Остальное ты сама видела.

* * *

К сожалению, и на этот раз Виктор, как обычно, был краток. Действительно, зачем Сергей Иванович пошел встречать меня? Беспокоился? Так ведь не ночь на дворе была… И еще этот пистолет, наверняка на самом деле орудие убийства. Видимо, с Виктором мы думали об одном и том же, потому что он сказал:

— Странный пистолет у него нашли, просто с восхитительным глушителем. Дорогая штука, бьюсь об заклад, не заводской, без номеров.

— У него было оружие? — удивился Фима. — С глушителем?

— Говорит, не его.

— Подкинули? Но тогда на нем не должно быть отпечатков пальцев…

— Как же! — невежливо перебила я. — Дитятко постаралось. Так что пальчики Кряжимского на той игрушке есть.

Фима озадаченно посмотрел на нас:

— Ладно, основное вы сообщили, подробности узнаю сам.

И, еще не успев развернуться и сделать шага, Фима уже забыл о нас, целиком погрузившись в свалившуюся на него проблему и наверняка уже обдумывая линию защиты.

— Фима! — я окликнула его и согнулась от резкого движения.

— А?

— Позвони сразу же, я буду дома.

— Хорошо!

* * *

Господи, надеюсь, до него дошли мои слова и он потом вспомнит о них!..

Несмотря на протесты Виктора, я настояла на том, чтобы вернуться к дому Кряжимского и забрать мою «Ладу». Водитель из меня теперь был очень заторможенный и раздражительный, но я не могла высовываться из окна и, грозя, как прежде, кулаком, вопить что-то другим водителям — нет, я, конечно, никогда так не делаю, но тогда очень уж хотелось. Самочувствие позволяло мне только скрипеть зубами и тихонько ругаться себе под нос. Виктор ангельски терпел мои выходки, то ли считал, что у меня был тяжелый день, поэтому можно, то ли с Маринкой еще и не такого натерпелся. Кое-как мы все-таки добрались до моего дома. Двигаться мне становилось все сложнее, каждое движение превращалось почти что в подвиг, поддерживаемая Виктором, я сама себе напоминала помесь эпилептика с паралитиком.

— Витя, ты уверен, что у меня все ребра целы?

— Да, — ответил он. — Но могут быть трещины.

Поедем на рентген?

— Раньше ты не мог этого сказать? — простонала я, открывая дверь. Хотя сегодня я в травмпункт все равно бы не поехала.

По дороге мы заскочили в аптеку, где Виктор купил специальную мазь против ушибов и растяжений, и дома я первым делом потребовала смазать мне мои синяки. При помощи второго зеркала мне удалось взглянуть на собственный хребет, но лучше бы я этого не делала: под левой лопаткой вздулось багровое пятно, уже начавшее приобретать густой сливовый оттенок.

— Скотство, — прошипела я. — Хорошо еще, что уже не лето — недели три проходить будет.

* * *

— По-моему, не из-за того переживаешь, — скептически заметил Виктор. — Ты хотя бы поняла, что тебя хотели убить?

— Поняла, чего уж тут не понять, — огрызнулась я. — А вот завтра утром пойму, что лучше бы меня добили, дабы не мучалась, — но по коже на самом деле пробежал холодок. До того как-то все времени не было осознать факт покушения. — Виктор, но почему? Может, это все-таки случайность, или какие-то придурки решили развлечься? Я ведь так ничего и не узнала!

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь? — спросил он.

— Не совсем, — призналась я. — Как-то уж слишком целенаправленно кирпичи швырялись. Мне еще повезло, что в спину меня долбануло не целым камнем, а каким-то обломком. Иначе и не встала бы. Вообще мне сейчас просто необходимо что-нибудь подкрепляющее. Чайник на плите, колбаса в холодильнике… Там нет колбасы? А что есть? Ничего нет? Правильно, все покупки остались в машине, только и там колбасы нет, только сыр и креветки.